Темная заснеженная Москва. Прохожие бегут по своим делам, машины стараются вписаться в заледенелые повороты. «Всюду жизнь». Думает ли кто-то из этих спешащих горожан о тех, кто мается за решеткой в нечеловеческих условиях российских тюрем? Конечно, большинство не только не думает, но и не знает о том, сколько в их стране людей со сломанными судьбами — тех, кто страдает только за то, что имеет другое, отличное от официального, мнение по поводу России в Украине. Замкнутый круг: в стране диктатура, поэтому граждане молчат, граждане молчат, поэтому в стране диктатура.
В конце сентября на французском телеканале France-5 показали фильм французской и российской режиссерок Манон Луазо и Екатерины Мамонтовой: «Политзеки. Голоса против Кремля», сценарий которого был написан в соавторстве с правозащитницей Сашей Кулаевой, живущей во Франции. Манон Луазо в первые недели российского вторжения отправилась в Украину. Для нее это стало своего рода дежавю — подобное она видела в Чечне. Результатом ее поездки в Бучу, Ирпень, Изюм тогда стал фильма «Украина. По следам палачей». А потом Манон решила, что надо обязательно рассказать миру, что происходит в России. Да, российская армия убивает Украину, но Путин убивает и собственную страну. И пусть мир, справедливо настроенный сейчас против России, знает о том, что не все 140 миллионов поддерживают диктаторский режим. Как и большинство западных документалистов, Манон Луазо не могла поехать в Россию: кадры на месте были сняты Екатериной Мамонтовой.
Авторы не пытаются охватить все ужасы российского ГУЛАГа, рассказать подробно обо всем, что творится в сегодняшней России, — они берут несколько судеб, на примере которых хотят докричаться до Запада. Кстати, на Западе чуть ли не большинство тех, кто вообще интересуется политикой и войной, уверены: все недовольные уехали из России, остались только молчаливо (или громко) согласные. «Это не так, совсем не так!» — объясняют Луазо и Мамонтова. Уехали многие, очень многие, но кто-то не захотел, кто-то не смог, а молчать тоже не захотел и не смог. Результат — арест, суд, тюрьма, людоедский срок. О таких людях и ведется рассказ в «Политзеках».
Если быть совсем точными — то даже не столько о самих политзеках, сколько о тех, кто рядом с ними, кто стопроцентно вовлечен в их трагическую судьбу. Об их близких. Перед зрителем — широкий срез современных политзеков, от одного из основателей «Мемориала» до 14-летнего мальчика. Тем, кто томится за решеткой, невыносимо трудно, но тем, кто остался по эту сторону, — мамам-папам, женам-мужьям, друзьям — пусть по-другому, но тоже нестерпимо трудно. Разлука, отчаяние, порой — чувство вины за то, что не удержал, не сберег, что не разделил судьбу любимого человека. Главные герои фильма — Олег Орлов и его жена Татьяна Касаткина, Женя Беркович и Светлана Петрийчук и их близкая подруга актриса Яна Иртеньева, школьник Арсений Турбин и его мама Ирина, Саша Скочиленко и ее мама Надежда Скочиленко.
Они все очень разные, эти герои, — и по характеру, и по образу жизни, и по принадлежности к социальным кругам. Мама Арсения Турбина — обыкновенная женщина средних лет, поднимающая сына одна. Вряд ли она когда-то ходила на митинг, вряд ли когда-то особо задумывалась над тем, при каком убийственном режиме живет она и ее ребенок. Она просто жила и растила сына. Сын вырос чудесным — честным, смелым, непримиримым к насилию и лжи. Вот он стоит с антипутинским плакатом, произнося что-то антивоенное. На вид — совсем дитя. Да он и есть дитя. За честность ему дали срок 6 лет, вырвав из жизни годы прекрасного юношества. Он пишет маме письма, в которых жалуется, как ему трудно, как над ним издеваются и бьют по голове, как он боится, что не выживет в колонии. Бедный ребенок, которому нужна мамина поддержка. А обезумевшая от горя и страха мама Ирина ничего не может сделать. Сначала она думала, что лучше молчать, не создавать шумихи — вдруг это как-то поможет? Когда поняла, что не поможет, — согласилась давать интервью и даже сняться в фильме. Женщина со сломанной жизнью, у которой государство пытается отнять самое дорогое. Ирина — самая растерянная из всех героев и героинь фильма. Она — среднестатистическая российская женщина, ни сном ни духом в политике, у нее никаких знакомых в правозащитных кругах, а свалившееся на нее горе с одной стороны заставляет действовать, искать какие-то ходы к сыну, с другой — отбирает последние силы.
Мама Саши Скочиленко Надежда немного из другого теста — это сгусток энергии и решительности. 35-летней питерской художнице Саше за то, что она поменяла ценники в магазине на карточки с рассказом о преступлениях российской армии в Украине присудили 7 лет. Она билась за дочь, как сорок тысяч львиц, в результате — Сашу обменяли. Одна из самых пронзительных сцен фильма: Надежда встречается с дочерью в Германии, куда ту направили после обмена. Надежде и Саше, можно сказать, повезло в отличие от сотен и сотен мало кому известных, «не резонансных» заключенных из провинциальных городов — их медленно перемалывает российская «система правосудия», пока и не думая поперхнуться. Саше действительно повезло — ее мама настоящий боец, а практика последних лет показала, что «везет» только тем, за кого отчаянно и последовательно бьются.
Впрочем, это не панацея и не гарантия. Уж как бьются за Женю Беркович и Светлану Петрийчук, бьются всем миром, но лапы государства пока оказываются сильнее. Яна Иртеньева, подруга и пассионарий, сражается за девочек с упорством титанши, она — на всех судах с фотоаппаратом наперевес, она одержима идеей победы справедливости и не скрываясь рыдает, когда апелляционный суд оставляет приговор без изменений. Сейчас Яны уже нет в России — она не может рисковать до конца, тем более что конец пока не видится победным. У нее маленькая дочка, а до самой Яны в любой момент могут добраться доблестные органы. Об этом в фильме не говорится, но можно представить, какая боль теперь живет у Яны в душе — ей пришлось оставить Россию и друзей в беде, уехать от судов, апелляций, помощи Жене и Свете. Кто знает, что такое чувство вины, — тот поймет.
До чего же трогательна пара пожилых правозащитников — мемориалец Олег Орлов и его жена Татьяна Касаткина! Если не знать их историю — ну вылитые Пульхерия Ивановна и Афанасий Иванович, гоголевские старосветские помещики. Несгибаемый Орлов отказался уезжать из страны после задержания и присуждения ему штрафа. Его уговаривали, объясняли, что сейчас прокуратура потребует реального срока, — он кивал и оставался. Прокуратура оправдала ожидания — подала апелляцию, в результате Орлов получил 2,5 года. Дома осталась жена Татьяна — единомышленница и нежная любящая душа. Их встречу на зоне можно целиком вставлять в любой фильм о стариках-голубках — правда, скажут, что излишне сентиментально придумано. Орлова обменяют в тот же день, что и Сашу Скочиленко, он осядет в Германии и будет оттуда руководить сборами Татьяны к нему. «Олег, а эту картину брать?» — спрашивает Татьяна по видеосвязи. — «Да нет, черт с ней, оставляй». — «А спиннинг?» -— «Вот спиннинг — обязательно. И вообще, Таня, ты бы перед отъездом сюда постриглась, а то ты такая растрепанная». — «Олег, я только что из парикмахерской, ты что!» — «Да? Я и не заметил». Воркованье двух любящих душ на склоне лет, и кто скажет, что это люди самой мощной закалки, прошедшие огонь, воду и зону? 72-летнему Орлову, кстати, в тюрьме предлагали подписать контракт на СВО. Он удивился и напомнил про возраст. «Нас это не смущает», — заверили ответственные товарищи. Даже в трагедии бывает место смеху.
То и дело на экране — та самая адская буква Z. То где-то мельком, а то — во весь фасад дома на Садовом кольце, на Театре Олега Табакова. Этой буквой заведует, как известно, нынешний худрук театра Владимир Машков — верный пес Путина и «Единой России». Эта буква — свидетельство и символ самой тяжелой войны после Второй мировой на европейских просторах. Только не все в Европе об этом знают — кто-то не задумывается о ней вовсе, кто-то наивно считает, что это где-то на окраине, на задворках. Россия несет миру зло — это факт. Факт также то, что до России, до ее внутренних проблем сейчас никому особо дела нет — кому хочется копаться в грязи. То, что «Политзеки. Голоса против Кремля» были показаны в прайм-тайм на одном из основных европейских каналов, — значимый и очень важный момент. В конце концов, люди, о которых идет речь в фильме, старались по мере своих небольших сил хоть чуть-чуть приостановить распространение новой смертельной чумы. И знать про них должно не только российское антивоенное сообщество.
