В Музее современной истории России продолжают переписывать историю – на этот раз оккупированных украинских территорий. Открывшаяся 30 сентября выставка «От курганов до терриконов: маяки русского мира» обманчиво обещает познакомить с историей и культурой «новых регионов Российской Федерации»: Донецкой и Луганской Народных Республик, Запорожской и Херсонской областей. Но на самом деле выставка знакомит с удивительным русским миром символических объектов, а у неподготовленного к такому зрелищу корреспондента «Соты» экспонаты вызвали внезапный приступ конспирологии.
Маяки на выставке присутствуют в качестве четырех макетов авторства руководителя проекта «Маяки русского мира», вице-президента Союза архитекторов России Алексея Комова. Сам проект предполагает, что на «новых территориях» надо установить «монументальные ретрансляторы Русской культуры», способные визуализировать «новый стиль развития страны» и показать ее видение будущего (а также, видимо, указать путь в «родную гавань» другим потенциальным территориям Русского мира – иначе почему это именно маяки?).
Размещенные в первом зале инсталляции не слишком впечатляют новизной стиля и больше напоминают светильники на старых станциях московского метрополитена, чем ретрансляторы русской культуры. Правда, у каждого есть символическое значение: маяк ДНР отсылает к конструкции над угольной шахтой и крепостным зубцам, маяк ЛНР – стилизованная доменная печь, Запорожский маяк изображает «пьедестал-трансформатор» с шаром, символизирующим энергию атома, а Херсонский маяк символически отсылает к водной стихии и каховской ГЭС. Вкупе с информацией о расположенных в регионах энергетических объектах и промышленных предприятиях, которые старательно именуются «освобожденными», все это дает некоторое дополнительное понимание причин, по которым данные территории так важно было объявить «Русским миром».
Вопреки заявленному в названии плану начать с курганов, древняя история регионов как-то опускается. На большом мультимедийном экране летопись «исконных новых территорий» ведется от Екатерины II, запустившей «процесс освоения причерноморских степей» (видимо, ранее пустовавших). Далее запуск первой домны, развитие одесского порта, уроженец луганщины Владимир Даль размышляет, что «не может русский человек быть счастлив в одиночку» (звучит по нынешним временам в должной мере угрожающе), а завершается все сообщением, что «после революции прежде не существовавшая никогда Украина предъявила свои права на Новороссию». Вопрос о том, почему этих прав по умолчанию больше у советской или современной России, которая также не является правопреемницей Российской империи, на выставке предсказуемо не ставится.
Помимо истории и промышленности уделено внимание и природе – первый зал заполнен идиллическими пейзажами, а также общественной жизни – на мультимедийных экранах счастливые жители новых территорий рассказывают, как рады, что «Россия пришла к ним». Еще имеются некоторые детали дореволюционной и советской жизни регионов, особенно много внимания уделено стахановскому движению.
Большая часть картин, и пейзажей и зарисовок исторического быта, принадлежит кисти «заслуженного художника Украины Татьяны Пономаренко-Левераш» (сначала удивляешься, заслуженной художницей чего она является, если Украины никогда не существовало, но потом вспоминаешь, что все-таки авторы выставки не утверждают, что Украины и сейчас не существует).
Если судить по первому залу, творчество Пономаренко-Левераш носит мирный характер, но, когда перебираешься в следующий зал, выясняется, что художница пишет не только черноморские берега и детей, проводящих «Каникулы на Херсонщине». Этот зал посвящен «Великой Отечественной войне. Специальной военной операции», которые тут записаны даже не через союз «и», а просто друг за другом, как звенья одной цепи. В сопроводительном тексте история про освобождение Херсона от немецкой оккупации перетекает в новое освобождение, но совершенно непонятно, от кого: «ситуация, сложившаяся в этих регионах», «вопросы национальной идентичности, исторической памяти и борьбы за суверенитет вновь вышли на первый план», «специальная военная операция ... является продолжением борьбы за права и свободы людей, которые оказались в центре военных действий» (поневоле восхищаешься виртуозно составленным пояснением: из двух абзацев текста невозможно понять, с кем мы воюем, кого от кого освобождаем, кого откуда эвакуируем и кем нарушаются права и свободы).
В этом зале целая стена посвящена портретам героев загадочной борьбы за права и свободы жителей Донбасса кисти и карандаша неутомимой Пономаренко-Левераш: представлены, например, Рамзан Кадыров и Артем Жога.
Еще художница успела написать Святогорскую лавру – картину сопровождает объяснение, что полотно пострадало после украинского обстрела Донецкого республиканского краеведческого музея и теперь демонстрируется с целью напомнить будущим поколениям «Не стреляйте в искусство. Искусство – жизнь!». Заодно посетителей информируют, что от украинских обстрелов страдала и сама Лавра. О том, что монастырю, как и музеям на территории Украины, доставалось и от российских обстрелов, здесь, разумеется, не сообщается.
Далее выставка повествует о «Личностях-маяках», связывающих регион с «культурными и историческими корнями русского мира»: среди таких личностей – Иосиф Кобзон, Сергей Бондарчук, Сергей Прокофьев и Григорий Чухрай. Дополняется эта часть экспозиции «Статуей Венеры Луганской, найденной после освобождения государственного унитарного предприятия ЛНР «Химическое казенное объединение имени Г. И. Петровского» (никаких иных данных про женский бюст узнать не удается).
Единожды заговорив об СВО, к ней нельзя не вернуться, так что завершается выставка вовсе не обещанными терриконами, а «героями специальной военной операции». Среди героев, написанных преимущественно все той же Пономаренко-Левераш, почему-то поместились Дарья Дугина с березовым поленом и несколько Путиных. Один Путин пожимает руку «герою России и ДНР» Дмитрию Саблину, а второй сидит в купе поезда, задумчиво помешивая чай (полотно называется «По-настоящему рядом»). Сомнения вызывают четыре стакана, расставленные перед инкумбентом полукругом. Казалось бы, зачем ему так много? Неужели Владимир Владимирович едет в обычном четырехместном купе, деля его с другими попутчиками? Приглядевшись к фону, предполагаешь, что вагон сидячий и шестиместный, так что стаканов, наоборот, недостает. Но чашка отсылает к вагонам СВ, и снова загадка, почему стаканов так много. Остается только предположить, что национального лидера сопровождают три его двойника, и стаканы полагаются им всем.
Но самое интригующе на выставке – не стаканы Путина, а те самые архитектурные проекты маяков. Четырьмя светильниками из первого зала все не ограничивается: участники проекта, запущенного Алексей Комов вместе с предпринимателем Юрием Белоусовым и советником главы республики Крым Олегом Крючковым, разрабатывают самые разные идеи маяков, которые предполагается расставить от Калуги, до Одессы (и плевать, что она вроде бы не «новая», а, видимо, воображаемая территория Российской Федерации).
Эскизы маяков размещены на стендах и выглядят, надо признать, достаточно устрашающе.
Скажем, набережную Бердянска предполагается украсить тремя гигантскими люстрами, на которых в качестве подвесок «в форме небесного облака» будут качаться светящиеся буквы русского алфавита. «Буква – это элементарная частица, лежащая в основании ДНК русской культуры», поясняют авторы идеи (не подозревающие, видимо, о существовании фонем).
Авторам маяка-монумента «Русский мир», которым они хотели бы осчастливить Донецк, не дают покоя питерская Александровская колонна, новгородский памятник Тысячелетие России и неувядаемая слава Зураба Церетели. Чем иначе объяснить, что они придумали увенчать гербом России коринфскую колонну и окружить ее бронзовыми фигурами значимых деятелей российской культуры от Владимира Святого до Иосифа Кобзона?
mayakrm.ru
В степях Запорожья и вовсе предложено установить «Астрономический маяк»: цилиндрическую конструкцию со светодинамическими элементами внутри стержня и в рубиновом наконечнике. «Лучевое светящееся копье» должно быть направлено на какую-нибудь планету (которая пока счастливо не подозревает, что станет новой потенциальной территорией Русского мира). «Космический ориентир, для уравновешивания природного разрушающего в человеке требуется призыв не ясности, а всекосмических ментальных выправлений», – так туманно поясняют авторы концепции свой замысел, демонстрируя, что ясность им действительно не нужна.
mayakrm.ru
В Сватове, на территории ЛНР, предполагается поставить 32-метровый противотанковый «зуб дракона», но почему-то с дыркой, в которой будет светиться «мягко согревающим золотым светом» изображение Георгия Победоносца. Данный маяк «может устанавливаться в любом неподготовленном или подготовленном месте, фиксируя, визуально закрепляя границы Русского мира», – угрожают авторы идеи.
Но сильнее всего впечатлил корреспондента «Соты» «Русский лес», который может в случае реализации проекта украсить берега Днепра. Это не какой-то отдельный маяк, а серия «древовидных объемов» пятидесятиметровой высоты, которые предполагается расставить по всему Днепру от устья и до завершения финансирования. «Эти сооружения символически маркируют пространство, обозначая возвращение к естественному порядку вещей, на берегах Днепра снова появляется русский лес», – говорится в сопроводительном тексте. Вообразить возвращение русского леса в южные степи помогает картинка, на которой гигантские черные силуэты, напоминающие декорации какой-нибудь опасной планеты из фантастических фильмов, помещены в пространство картины Куинджи «Лунная ночь на Днепре». Да, понимаешь в этот момент, русский мир – это не просто русские березки, это куда серьезнее.
mayakrm.ru
Когда осознаешь масштаб проекта и представляешь, как спорные территории постепенно обрастут такими вот маяками, приходит понимание, что что-то в замысле есть: такое изобилие гигантских фаллических символов на западных рубежах, несомненно, поспособствует тому, чтобы Россия (в соответствии с манифестом проекта) «быстро и эффективно визуально репрезентировала свои достижения и намерения».
В последнем зале к тому же выясняется, что не маяками одними пополняется запас символических объектов, призванных усилить потенциал страны. Там есть еще кое-что, тяжелая, так сказать, артиллерия (потяжелее даже «Русского леса»). Проект «Рубин» авторства того же Комова, но с Алексеем Гинтовтом, выглядит как пятиконечная звезда со светящейся сердцевиной, но по замыслу это ни много ни мало – «первый камень новой градостроительной доктрины Евразии», «разработка концепции аппарата материализации грядущего», «пересборка актуальных и традиционных методик обустройства окружающего мироздания, с содержательным раскрытием в Русский Университет Будущего и Настоящего», «новый язык формирования пространства городов, общества и цивилизации». Этот камень, «ложась на новую территорию, сохраняя свою структуру идеального жидкого кристалла, дает мощный витальный импульс и раскрывает в центре звезды картину грядущего».
Вся эта лютая алхимия или, говоря современным языком, весь этот нью-эйдж, сперва вызывает вопрос: «А люди, которые все это сочинили, – они вообще нормальные?». Но потом почему-то (видимо, по ассоциации с первым камнем новой доктрины) думаешь про «вольных каменщиков», про появившийся на днях в центре Москвы гигантский мастерок, и уже начинаешь сомневаться: вдруг конспирологи правы, масонский заговор существует на самом деле, и мы где-то в его эпицентре?
