Несколько дней назад девушке Майе пришлось срочно, за пару часов, эвакуироваться из родного Бишкека в более безопасное место. Ее персональные данные слили в сеть, ей самой и семье стали угрожать расправой. И вот, почему.
Блогер Майя – не еврейка, не израильтянка и не сотрудница пресс-службы армии обороны Израиля. После 7 октября, еще до того, как гуманитарная катастрофа в Газе стала притчей во языцех для крупных мировых медиа, она просто решила понять, где декорации, а где реальная картина. Что происходит параллельно сигналам SOS ко всему миру. Ежедневно Майя мониторит соцсети и находит в Газе или Хан-Юнисе пиццерию, где работает декоративный фонтан – на фоне дефицита воды в Газе. Жительниц Газы, делающих селфи в магазине косметики. Молодых людей, хвастающихся семнадцатой моделью айфона, и продавцов этих айфонов. Местных инфлюэнсеров, открывающих для себя и своих подписчиков новые рестораны и кофейни. Дети позируют на видео в нарядных платьях, шлют воздушные поцелуи и совсем не просят еды. Косметолог рекламирует свои услуги и жалуется, как подорожала мука. А мука могла возникнуть в Газе лишь из гуманитарной помощи и, значит, не предназначена для продажи. Все это щедро рассыпано в аккаунтах жителей самой Газы.
Инстаграмеры Газы – нормальные молодые люди. У них, вероятно, просто график работы – один день голодать, другой – выходной. Остается определить, где заканчиваются настоящие страдания одних и начинается откровенный цинизм других, и насколько вторая жизнь Газы противоречит первой. Сначала я ничего не понимала, – рассказывает Майя в интервью «Соте». – То есть поняла, что произошло какое-то преступление. А потом Дима Глуховский, к которому я отношусь с очень большим уважением, сказал, что это преступление, по жестокости сравнимое с ветхозаветным. Погружалась я в это очень медленно. Но вокруг меня было немало людей, пытавшихся, не зная ничего, на меня давить. И говоривших, что есть категории, которые я должна априори поддерживать (палестинцы – Н.Б.) с тем же набором клише: «Ну, там же дети-мусульмане…», «Израиль всегда нападает первым…», «У них же всё отняли…» Я начала открывать факты, логическую базу и отвечать им. А они сказали: ты что, самая умная? Ну, видимо, да.
Умная-то умная, фамилию свою не называла, зато выходила в эфир с открытым лицом. Неужто не предполагала, что это закончится прямой физической угрозой?
– Ну, я понимала эти риски. И, если честно, думала, что у людей здравый смысл всё-таки будет. Что я делаю – фактически даю источники: как только всплывает нарратив голода в Газе, я сразу скидываю свежий контент, который опубликовало какое-то кафе, магазин или другой сервис.
Давай пойдем от противного. Чисто гипотетически умные еврейские головы могут завести 150 таких аккаунтов и вешать в них лукулловы пиры, пока люди в действительности умирают с голоду.
– Нет, мои герои рекламируют свои услуги с телефонами и адресами. Владелец аккаунта физически может находиться где угодно, но айфоновый его бизнес именно в Газе, там есть адрес и телефон, звони, уточняй. Кстати, опять же, представляешь, Вторая мировая, человек вырвался из Дрездена, по которому бьют союзники из всех орудий, но лавочка где-нибудь на Прагерштрассе по-прежнему приносит доход…
Ты каждый ролик заканчиваешь фразой «извините, но другой Газы для вас у меня нет». А как быть с кадрами разрушений, которые публикует сама армия Израиля? У них-то есть.
– Я предположу, что под теми местами, где разрушения, проходят хамасовские туннели. И местные ребята свои бизнесы стараются держать от туннелей подальше – они в курсе, что туннели – законная военная цель. А если приходит уведомление об эвакуации, они кафешку свою сворачивают и уходят. Да, у них идет война, черт возьми, которую не Израиль начал. Но они умудряются эвакуироваться со своими пожитками в виде барной стойки из кафе, и жаловаться, что по ним стреляли, – абсурд.
Много у тебя набежало точек общепита?
– В Газе работает сейчас 112 заведений. Это 80 с лишним кафе. Остальное – либо супермаркеты, у которых есть инстаграм-аккаунты, либо доставки шмоток. Мы разработали карту бизнесов Газы и пока даже не успели туда включить действующие салоны красоты и ювелирные магазины.
В условно двухмиллионной Газе существует 80 работающих точек. Владельцы и посетители вопреки сотне официальных заявлений «мы умираем с голоду» вывешивают вот это. А почему к ним до сих пор не пришел ХАМАС и не спросил, зачем они палят контору?
– У меня такой же вопрос. Но, с другой стороны, кто-то из владельцев не из ХАМАСа, а из «Исламского джихада». Бывает, один брат в одной партии, другой - в другой. Может, там клановая война, и на требование прекратить разрушать имидж страдальцев хамасовцам ответят: а что это вы нам указываете? И еще я вижу, сейчас при эвакуациях 20-30 кафешек все равно стабильно публикуют свой контент. И понятно, что ничего не изменилось. Вот один из моих героев мне претензию в комментарии к сюжету высказал: у нас нет мяса и свежевыжатого сока, нам вообще тяжело. Я вступила с ним в диалог: окей, верните заложников, будет вам курица и свежевыжатые соки. Он написал, что мне нужно выслушать обе стороны.
А что случилось, почему тебе закрыли Youtube?
– Что случилось, что случилось… Однажды утром мой канал удалили из-за массовой атаки ботов. Мне даже написали, что на меня уже есть «заказ» фермам. Аж целый Катар, Иран, Турция и Китай засыпали мои ролики десятками тысяч фальшивых жалоб. Для алгоритмов YouTube это выглядит как «неприемлемый контент», и канал улетает в бан.
Я подала апелляцию, и канал восстановили. Чувствую себя героиней фильма про шпионов: другая страна, полная неопределённость, атаки на ровном месте. Но, на самом деле, я самая обычная Майя. Мне просто захотелось увидеть всё своими глазами и рассказать вам правду про Газу. Я понимаю, что мой контент будут пытаться удалять и дальше.
Интересно предположение на этот счет политолога Аббаса Галлямова: «как это происходит? Да запросто – может прийти масса жалоб от кремлеботов на мой канал, но как-то не очень прилично включать меры против канала человека, так или иначе разоблачающего режим Путина. И администрация Youtube связываться не захочет. Другое дело – блогер, поддерживающий Израиль: при общемировом антиизраильском тренде можно начать банить канал якобы из гуманистических соображений. Но Майя молодец, что отбилась». Какой сюжет из сделанных тобой же произвел на тебя самое-самое впечатление?
– Про «Врачей без границ». Все вообще началось с ролика, который опубликовало кафе «Твикс» в Газе: там сидят люди на фоне штабелей консервов и другой еды. Европейские лица, жилеты «самой гуманной организации», а на шее – куфия. На момент записи видео из кафе израильские заложники уже 515 дней в плену в секторе Газа. Интересно, сколько раз «Врачи без границ» посетили их? Ответ – нисколько. А еще – врачей я спалила расслабленно сидящими в кафе 6 марта 2025 года, а на следующий день они выкатили отчет об ужасающей ситуации в Газе.
Но весь мир сейчас живет с идеей израильской жестокости.
– Ну, это понятно. Они – мир – думают, что с террористами можно заигрывать. А нельзя. Не надо ждать гуманизма, человечности и эмпатии от тех, кому она несвойственна. Вот смотри: я человек с азиатской внешностью, у меня в Москве было всё хорошо, но я прекрасно понимала, что мне в любой момент скажут, где мое место. Не надо заблуждаться. Не надо идти на компромиссы. Государствам, признающим Палестину, не стоит забывать о том, что их собственные граждане побывали или пропали в заложниках в Газе.
Они говорят, что можно перевоспитать тех, кого с детства учили, что евреев нужно убивать… Мы настолько заигрались в толерантность, что я в это не верю. Полно, прости, идиотов, чья масса сейчас становится критической еще и за счет соцсетей, за счет мёртвого интернета, ботов и так далее. Дальше будет хуже. Ты представляешь себе развитие искусственного интеллекта сейчас? Я могу отличить нейроараба от настоящего. А они нет, и они верят лапше, которую им на уши вешают. Когда ИИ перестанет допускать ляпы, как мы будем идентифицировать? Это будет мертвый интернет. Это можно вообще все что угодно натворить. А пока ИИ совершенствуется, они вербуют себе новых союзников. Человек, который ввел термин «геноцид», Рафаэль Лемкин, в гробу бы перевернулся, узнав, что его именем клеймят Израиль. Кстати, его семья пытается с этим злоупотреблением именем Рафаэля бороться, я переписывалась с Джозефом Лемкиным.
Я тоже. Есть люди, о которых ты упоминаешь в каждом своем выпуске. Это несчастные члены бедных хамул (кланов), которых используют, с одной стороны, как реквизит, а с другой стороны, как живой щит. Соотношение бедных и больных, и здоровых, и богатых - каково оно в Газе, как ты считаешь?
– 10-15% – это очень приблизительно и очень, скажем так, леволиберально.
Я правильно понимаю, что проколоть альтернативный информационный пузырь сейчас невозможно?
– Давай пойдем от человека. В большинстве своем люди не хотят выглядеть идиотами. То есть можно сказать: ой, нас надули. Как же, как же нас обманули, как же мы заблуждались. Вот как только появится первый голос, который станет это говорить, вот тогда пойдет эта реакция.
Как только появилась я, так сразу же почему-то в Центральной Азии стали говорить о том, что, ребята, у нас тут, оказывается, жопа полная с радикальным исламом.
А как выглядит радикальный ислам в постсоветском пространстве?
– Он набирает критическую массу. Пока это онлайн-угрозами все ограничивается. Но мне вот такой товарищ даже написал: сначала мы мягко поговорим, а потом заставим.
Нет, с тобой это уже вышло за пределы Сети. Вернемся к евреям. Как бороться? Против них весь мир, Снежная королева, New York Times, OOH и прогрессистская повестка…
– Сейчас можно классную пиар-коммуникацию построить. Все люди очень чувствительны в вопросе, куда идут их налоги. Если они поймут, что деньги с их налогов частично уходят на содержание UNRWA, то им станет очень интересно, какого хрена эта проблема не решается? Это реально.
Денис Галицын / SOTA
Или они расстроятся и найдут у тебя и твоих единомышленников тайные пороки, чтобы вас осудить и дезавуировать то, чем вы занимаетесь…
– Я посмотрела на свою жизнь перед тем, как начать этим заниматься, и думаю так: я не вляпалась ни в какой сексуальный скандал. Я не заподозрена в коррупции. У меня чистая пятая точка, и это очень важно, потому что, когда я работала в благотворительном фонде, мне всегда было больно: мы делаем большое дело – помогаем детям. У нас чуть ли не нимб святости. Но под этими нимбом святости столько дерьма разного…
Ну хорошо. Несколько НКО и ты. А против вас крупнейшие медиакорпорации. Их ловят на легко опровергаемом вранье, они отряхиваются и врут дальше.
– Кликбейт… Ты ж понимаешь, что про тысячу убитых в Газе детей прочтет куда больше народа, чем про тысячу, убитых в Судане. Дети – вообще чувствительная тема. А ведь это скотство, когда ребенку на пересадку почки собрать деньги гораздо легче, чем взрослому или старику. И мне реально жалко детей там, в Газе, в том плане, что у них нет шансов вырасти нормально. Там с трех лет ребенок работает – кастрюлями гремит на камеру. Их учат врать, и они им изначально уже дома дают картину ненависти. То есть даже если ребенок спросит: папа, это правда, что евреи спасли нашего ребенка? Ответ будет: это неправда. Верь папе.
Может, ты сама себя просто распалила в ненависти к ним?
– Да наоборот, я боюсь стокгольмского синдрома: смотрю на этих молодых парней, вот он такой симпатичный, и жалко, что у него не было детства, у него не было ничего, он жить по-другому тоже не умеет. Но при этом я себя одергиваю в эти моменты, потому что у них есть интернет, у них есть коммуникации, они друг другу пишут комментарии. Я понимаю, что в какой-то момент это стало их осознанным выбором. Они пользуются всеми передовыми технологиями… чтобы заниматься херней.
А если завтра прилетит супермеценат в голубом вертолете и скажет: даешь стратегию, чтобы преодолеть юдофобию, возьмешься как маркетолог? И почем?
– Мне даже платить не надо, я так напишу. Я понимаю, что мы можем с этим работать. Я понимаю, что очень многих тоже это задолбало очень сильно. Я хочу, чтобы в людях просто воспитывалась невозможность пройти мимо, когда кого-то убивают.
Погоди, но пропалестинцы как раз и кричат, что Израиль творит геноцид и они не могут пройти мимо…
– А проверять информацию? А не давать себя делать идиотами?
В комментариях под твоими видео очень много фраз типа «все ты врешь». А ты не врешь?
– А нафига это мне надо? Хорошо. Чисто гипотетически. Если я вру, то, соответственно, я практически сама создала все эти там 100 аккаунтов в Газе, сделала нейроарабов, добавила им газовский акцент. Да я самая талантливая женщина на свете. Дайте мне Нобелевскую премию, пожалуйста.
