Сегодня мы уже рассказали о событиях до и после вынесения приговора по «делу журналистов» и их сроке. А теперь — о том, как проходил сам приговор.
На оглашение, помимо участников процесса и силовиков, впустили ровно 30 человек. Это были родственники, журналисты, дипломаты (из США, Австралии и ЕС) и примкнувший к ним председатель «Яблока» Николай Рыбаков. Степень родства с фигурантами подтверждали их адвокаты, у представителей посольств проверяли корочки, а Рыбаков удостоверения при себе не имел и главенство в партии подтвердил дружным криком группы поддержки, оставшейся за дверями зала № 702.
При этом внутри могли спокойно поместиться еще минимум человек 15. Последней внутрь в сопровождении государственной охраны неторопливо вошла потребовавшая приговорить всех четверых к без месяца максимально возможному сроку государственный обвинитель Надежда Тихонова. Она известна тем, что в 2022 году запросила 13 лет для Алексея Навального, а в 2024-м – 28 лет для Дарьи Треповой (и позже на апелляции оспаривала «слишком мягкий», по ее мнению, приговор в 27 лет). Она тут же потребовала освободить – но не обвиняемых, а для нее и сопровождавших ее автоматчиков целый ряд.
В ожидании судьи Натальи Борисенковой все – и подсудимые, и слушатели – стояли, молча глядя друг на друга. Фаворская, заметив в первом ряду коллегу из другого издания, радостно улыбнулась и сложила руки в сердечко. Так она приветствовала знакомых журналистов и на избрании меры пресечения в марте 2024-го, и на первом, вначале еще открытом, заседании по существу в октябре того же года, но впервые показывала этот ставший персонально для нее «запрещенным» знак в наручниках. Вскоре Фаворская достала припрятанное между папками с бумагами бумажное же, в яркую розово-белую полоску, ведерко с карамельным попкорном и громко сказала: «Ребят, я бы с вами поделилась попкорном, но, к сожалению, не могу передать. Это единственно верная еда у нас на сегодняшнем заседании, потому что она подходит к ситуации в принципе, к происходящему в стране». Она зачерпнула полную горсть попкорна и, моментально проглотив его, отметила: «Ждем саспенс!» «Сэкономим на билетах, в кино ходить не надо!» – поддержал ее Артем Кригер. Антонина рассмеялась и хотела еще что-то добавить, но тут в зал вошла судья Борисенкова. Оглашение приговора все фигуранты слушали уже серьезно.
Цифру Фаворской – пять с половиной лет общего режима – огласили первой. Затем настал черед Карелина, потом – Габова, последнего – Кригера. Цифра у всех была одинаковой. Журналисты, выслушав решение по себе, в ожидании приговора для товарища по несчастью, а оно занимало от одной до двух минут, пока уже получившему срок зачитывали дополнительные наказания и ограничения, замирали, словно надеясь, что следующему дадут меньше. И всякий раз расстроенно выдыхали, когда этого не происходило. Антонина, актриса по образованию, переживала за других эмоциональнее всего.
«Все будет хорошо! Рано или поздно…» – первым из подсудимых заговорил Артем Кригер. Пристав попытался заглушить его речь, но тот продолжил: «Это закончится! Закон мне не запрещает разговаривать, хочу – и говорю. Я свободный человек в России!» Но дальше разобрать слова стало затруднительно, потому что к этому моменту уже все четверо обвиняемых что-то быстро говорили тому, кто проходил мимо, покидая зал. «…и те, кто вынес мне этот приговор, обязательно будут сидеть!» – не сдавался Артем, обращаясь к публике громче всех. «Я свободный человек в нашей стране, в Российской Федерации, вам понятно или нет?» – это он сказал уже персонально пытавшемуся утихомирить его судебному приставу. Здесь досталось и отцу Кригера: его грубо оттолкнули при попытке помахать сыну на прощание.
При выходе из зала всех осужденных встречали бурными аплодисментами.
