Зеркало для героев: в чем Украина перенимает российский опыт цензуры

Читатели украинских СМИ, вероятно, обращали внимание, что почти каждое упоминание российских государственных деятелей и военных не обходится без уточнения — речь идет о государстве-агрессоре и военных преступниках. В некоторых случаях используются более красочные обороты — например, о «мразотной стране дерьма». Казалось бы, эта позиция уже понятна, а вечные напоминания просто режут глаз. Но дело не всегда в принципиальной редакционной политике. Необходимость каждый раз педантично отмечать агрессивный характер войны обусловлена законодательством Украины. Это одно из проявлений цензуры медиа и, в целом, сокращения свободы слова и независимости СМИ от государства. Помимо этого в Украине применяются законы, аналогичные российским законам «О фейках», а контроль над медиа осуществляется с помощью препятствия частному владению ими.

В марте текущего года в Украине вступил в силу закон «О медиа». Он накладывает ограничения на выпускаемые СМИ материалы, за нарушения которых может последовать блокировка изданий. А еще значительно увеличивает степень регуляции медиа со стороны государства. 

В частности «серьезными» и «грубыми» нарушениями признаются:

• распространение недостоверных материалов о вооруженной агрессии и действий государства-агрессора и его деятелей;
• освещение деятельности органов власти государства-агрессора в информационных и информационно-аналитических материалах без сопровождения сообщения о статусе государства-агрессора;
  
• распространение программ и материалов (кроме информационных и информационно-аналитических), среди участников которых есть лица, внесенные в Перечень лиц, создающих угрозу национальной безопасности;
  
• распространение информации, освещающей вооруженную агрессию против Украины как внутренний конфликт, гражданский конфликт или гражданскую войну;
  
• распространение музыки и клипов певцов-граждан России, кроме исполнителей, внесенных в перечень осуждающих агрессию против Украины (в соответствии с законом Украины «О культуре»).
  

Также запрещена демонстрация коммунистической и нацистской символики (напомним, что аналогичные запреты на нацистскую или экстремистскую символику в России стали способом политического давления), непредоставление Национальному совету запрашиваемой им информации — например, о пользователях сервисов, неустановление звуковой дорожки с украинским языком первой по умолчанию.

Обязательное сообщение о статусе государства-агрессора напоминает российскую плашку об иноагентстве. Перечень лиц, создающих угрозу национальной безопасности, составляется Министерством культуры Украины и включает в себя в основном представителей шоу-бизнеса, актеров, музыкантов и писателей. Туда включены, например, Кобзон, Чичерина, Пригожин (Иосиф), Панин (последний считается в РФ «иноагентом»). Фактически под запретом оказывается трансляция фильма, в котором снялся попавший в этот перечень актер (такие ограничения следуют еще и из закона «О кинематографии» и применялись еще до начала войны). Так, Госкино Украины на территории страны запретило к показу и распространению фильмы «Сорванцы из Тимпельбаха» из-за сыгравшего в нем Жерара Депардье и «Восемь первых свиданий» (в котором снимался Владимир Зеленский) из-за Екатерины Варнавы, также внесенных в перечень.

Регуляция работы медиа возложена на Национальный совет по телевидению и радиовещанию — орган из восьми человек, формируемый Верховной радой и президентом. Сейчас его возглавляет Ольга Герасимьюк — народный депутат Украины VI созыва, бывшая редактор УНИАН и генеральный продюсер телеканала «1+1». Под присмотром этого совета деятельность ведут печатные и онлайн-СМИ, платформы с пользовательским контентом, онлайн-кинотеатры. Национальный совет выдает и регулирует регистрацию СМИ, может остановить деятельность медиа и требовать блокировки его ресурсов. В этих полномочиях он напоминает Роскомнадзор, известный работой над ограничением доступа к независимым СМИ в России.

В действительности тренд на сокращение независимости украинских медиа начался еще до вторжения России. Закон «О медиа» обсуждался три года. При этом изначальный законопроект предполагал еще большую регуляцию работы медиа — обязательную регистрацию, меньшее количество нарушений, необходимых для блокировки ресурса. Важность документа не в запретах на участие в контенте определенных людей и обязательных оговорках об агрессорах и оккупантах — сам институт такого влияния на медиа и простота лишения их регистрации и блокировки значительно ограничивает свободу слова. А список запретов и требований, как и широта их трактовок, может увеличиваться сколько угодно.

Та же тенденция и в принятом еще в 2022 году законе «Об олигархах». Он также разрабатывался до войны с Россией, но мотивировался в том числе напряженными отношениями между государствами. Закон нацелен на снижение влияния олигархов на политику и ограничение их деятельности в политической и информационной среде. Мотивация законопроекта — обеспечение национальной безопасности, снижение привилегий крупных экономических игроков. Помимо активов стоимостью более миллиона прожиточных минимумов и владения доминирующими на рынке компаниями, критериями для признания предпринимателя «олигархом» становится участие в политической жизни страны и влияние на СМИ. Статус «олигарха» выглядит достаточно непривлекательно — помимо запрета на финансирование политических партий и мероприятий и участие в приватизации «олигархи» сталкиваются с затруднениями при общении с государственными деятелями и чиновниками. Те обязаны предоставлять декларацию о контакте с «олигархом» с указанием содержания разговора. Также «олигархи» должны ежегодно размещать в свободном доступе декларацию о своем имуществе.

Следствие этого закона — стимул избавляться от медиаактивов потенциальным «олигархам». Так, например, в июле 2022 года крупнейший донбасский бизнесмен Ринат Ахметов из-за этого закона отказался от всех медиа его холдинга «Медиа Группа Украина» в пользу государства. В холдинг входили телеканалы «Украина», «Украина 24», «Донбасс», а также ряд спортивных и развлекательных каналов. Таким способом государство Украины избавляется от крупных «конкурентов» в медиасреде.

Война эту ситуацию только ухудшает — так, в Уголовном кодексе Украины появилось наказание за отрицание или оправдание российской агрессии (в том числе путем ее представления как внутреннего конфликта), предусматривающее до восьми лет лишения свободы (статья 436). Появилась и ст. 435-1 Уголовного кодекса, подразумевающая запрет на «оскорбление чести и достоинства военнослужащих», осуществляющих «мероприятия по обеспечению национальной безопасности и обороны, отпора и сдерживания вооруженной агрессии Российской Федерации». Ее нарушение грозит лишением или ограничением свободы на срок от трех до пяти лет. Знакомые россиянам аналоги — ст. 207.3 «о фейках» и ст. 280.3 «о дискредитации ВС РФ». Как и в России, судить могут за посты и комментарии в социальных сетях.

Приговоры по этим статьям уже появляются. Так, в августе на пять лет был осужден митрополит УПЦ Ионафан — он якобы «распространял среди верующих пропагандистские листовки» и «размещал публикации в поддержку российских оккупантов и их военных преступлений». Ведется следствие по аналогичным подозрениям в одобрении российской агрессии в отношении другого митрополита УПЦ, настоятеля Киево-Печерской лавры Павла.

Закон об оскорблении военнослужащих обычно применяется в результате бытовых и случайных конфликтов, в том числе из-за оскорбительных комментариев в социальных сетях. Одно из таких дел, например, было возбуждено из-за пьяных выкриков в сторону военнослужащей.

Угроза безопасности страны и, тем более, война диктуют определенную идеологическую работу. Но вместе с тем у создающихся в эти периоды институтов чрезмерного государственного контроля и цензуры всегда есть риски укорениться и на мирное время. Напомним, что в минувшем году Нобелевская премия мира была вручена представителям правозащитных организаций из трех стран — России, Беларуси и Украины. И такое соседство кажется неслучайным.