Со 2 марта в российских кинотеатрах показывают «Нюрнберг» – отечественный фильм о том самом трибунале, и его нам посоветовал аж Владимир Путин (на 80-летии прорыва блокады Ленинграда). Хотя фильм Путин охарактеризовал как «произведение», что «сохраняет историческую память», его не решились показать 23 февраля и перенесли на неделю. А первыми простыми смертными, посмотревшими «Нюрнберг», стали участники войны из Екатеринбурга. Теперь пришла и наша очередь (к сожалению).
О фильме, который по воле обстоятельств стал политическим событием, – в нашем новом материале.
Говорить о «Нюрнберге» в 2023 г. одновременно смешно, грустно и нелепо. Фильм снимался давным-давно, во времена коронавируса, и поначалу не имел политического шлейфа. Сейчас же, даже окажись «Нюрнберг» хорошим, это бы его не спасло – нынче его очень тяжело (невозможно?) воспринимать как художественное произведение. Для всех – кто за и кто против – «Нюрнберг» становится политическим высказыванием. Фильм становится жертвой не прошлой, а нынешней войны мировоззрений. Для одних «Нюрнберг» – это патриотический фильм о том, как мы побороли фашистов и, нужно понимать, снова поборем и потащим на трибунал. Для других «Нюрнберг» – напоминание, что за преступлениями следует расплата, и самые высокие должности не уберегут от длани правосудия. Жалко, что в итоге фильм не оправдывает ожиданий ни тех, ни других – это просто плохое кино, плохое вне нынешнего контекста. Покажи его в 2021 г., отношение к нему было бы такое же – фильм не получился ни с исторической стороны, ни с художественной.
Главной звездой «Нюрнберга» ожидаемо оказался Сергей Безруков. Хотя его мало, но он убедительно отыгрывает Безрукова (хотелось бы, чтобы отыгрывал советского обвинителя Руденко, но требовать такой отдачи от знаменитости этого калибра...). Безруков, кажется, заключил соглашение с высшими силами, что он сыграет наибольшее число исторических личностей в мировом кинематографе. Иначе с чего бы это рвение? До увековечения Безрукову осталось сыграть Майкла Джексона времен «Billie Jean», Мэрилин Монро в лечебнице и Владимира Путина в Мавзолее на фронтах спецоперации (конечно, по секретным документам из телеграма Медведева). Касательно «Нюрнберга»: Мединский запустил его в 2018 г., тогда авторы заявляли, что «фильм будет базироваться на неизвестных до недавнего времени исторических фактах и документах, полученных историками и журналистами непосредственно от участников и свидетелей Нюрнбергского процесса», а его главная задача – «популяризация объективного исторического знания». Неизвестно, из какого архива/свидетеля извлекли секретные документы для «Нюрнберга», но, видит бог, лучше бы не извлекали. Мировая история прекрасно обходилась без них. Интересно, что креативный продюсер фильма Илья Васильев всерьез заявил, что «к сожалению, о Нюрнбергском процессе знают немногие». Странное заявление, учитывая, что он вписан в учебники истории и является логичным завершением ВОВ.
В кресле режиссера оказался Николай Лебедев, снимавший «Легенду №17» и «Экипаж». Снимали, если не врет Википедия, по книге некоего Александра Звягинцева, но сложно сказать, что взяли у него, а что нафантазировали по ходу съемок. Лебедев – опытный режиссер, умеет снимать красиво, хоть и прилизанно. Пожалуй, главное, если не единственное, достоинство фильма – это симпатичная картинка. Неплохо показана разрушенная Германия. Удачно выбраны второстепенные актеры. Приятно, что в фильме звучит иностранная речь, пригласили заграничных актеров, чтобы немецкий и английский звучали естественно. Хорошо смотрится и нюрнбергский зал заседаний. Достаточно ли этого, чтобы оправдать существование фильма? Наверное, нет.
Авторы изначально вытащили на первый план неинтересный, банальный, а местами и глупый сюжет. Офицер, он же разведчик, он же Волгин одержим поиском своего брата, который пропал на фронте в 1942 г. Получив от пропавшего письмо в 1945 г. и обнаружив, что отправлено оно из Нюрнберга, Волгин просится у начальства: дескать, хочу ехать и искать брата. Начальство идет навстречу, но, чтобы советский офицер не вызвал подозрений в американской зоне (в коей и располагался Нюрнберг), его приставляют к советской делегации на Нюрнбергском процессе. Далее Волгин зачем-то ходит на заседания суда (зачем? что он там делает? просто смотрит?), а параллельно с этим пытается связаться с братом, сталкивается с немецкими партизанами, что хотят сорвать трибунал, и крутит роман со шпионкой Леной, которая работает то ли на наших, то ли на немцев. Собственно, это весь сюжет. Странно, но в фильме о Нюрнбергском трибунале этого трибунала от силы минут 30. Безруков покричит из зала, судья несколько раз стукнет молотком, покажут немного кадров с убитыми, Геринг скажет несколько фраз... а вы хотели, чтобы вам рассказали о сложностях работы на трибунале, может быть, о том, какими разными были обвиняемые, почему одних казнили, а других оправдали? Но намного интереснее же следить за картонными протагонистами, которые неизбежно поступают правильно. И какие-то побегушки немецких партизан важнее Нюрнбергского процесса.
Неплохо – вплетать вымышленные события в реальные. Но «Нюрнберг» не работает как история. О чем этот фильм? О поисках брата Волгина? Но мы о нем почти ничего не знаем, он иллюзорен, мы не понимаем, какие у братьев были отношения. У этой линии нет предыстории. Может, это фильм о любви? Нет – тут максимально нелепая, притянутая за уши любовная линия. Авторы настолько не чувствуют героев, что вставляют в сцену первого секса (!) красочный рассказ героини о том, как ее угоняли в плен и мучили нацисты. Конечно, именно это мы рассказываем партнеру во время первого соития. Может, фильм о травмах психики после войны? Нет, герои словно не проживали войну, а из 1940 г. мигом перенеслись в 1945 г. А иначе как объяснить, что их характеры – это чистый лист? Только двоим персонажам получается хоть немного поверить – пожилой немке, потерявшей сына в Сталинграде, и русскому предателю. Любопытно, что худшим человеком в фильме оказывается даже не нацист из лагеря, а его шпион, советский солдат, близких которого репрессировали в 1937 г. Именно он говорит, что «страну нельзя путать с властью». «Прекрасно», что эта здравая мысль звучит от единственного русского антагониста.
Историческая часть ленты не то чтобы провальная... она странная. Политически верная, но мерзкая. Кажется, не соврали – и зал такой же, и озвучивают по давно опубликованным материалам по трибуналу. И пусть нет всех обвиняемых (только самые известные), пусть Безруков играет Руденко – можно было бы простить, если бы авторы были объективны. Как можно быть необъективным, показывая задокументированное от и до событие? Очень просто – показывать лишь то, что тебе нравится. В «Нюрнберге» советская сторона существует в отрыве от остальных участников. В трибунале участвовали на равных СССР, США, Великобритания и Франция. Чтобы работать вместе, странам пришлось пойти на уступки друг другу – так, у Франции был опыт Виши, у СССР – пакт Молотова-Риббентропа. Организация трибунала была огромным дипломатическим достижением этих стран, но все равно получилось не так успешно, как изначально планировалось. Подсудимых обвиняли в преступлениях вне территориальных и национальных границ. Преступления, совершенные, условно, в Бельгии, Польше и СССР, были равнозначными по тяжести. А что же говорит нам «Нюрнберг»? Его авторов совершенно не интересует, что было вне Советского Союза. Зритель лишь раз увидит на экране иностранного прокуратора – во время допроса Геринга. В остальное время кажется, что, кроме советской делегации, на трибунале больше никого не было. Почему в зале выступает только Безруков? А остальные? Или Безруков все же сыграл всех прокуроров разом, а зрители не заметили? Постоянно звучат фразы: «советский народ», «Советский Союз», «преступления против советских граждан» – но почему ни разу никто не упомянул преступления, совершенные в странах Европы? В Польше, Франции, Нидерландах, Чехословакии преступления не совершались? Немыслимо, чтобы в фильме о Нюрнберге 1945 г. никто не заговорил об уничтожении евреев. Нет никаких намеков, что нацисты истребили миллионы евреев в лагерях смерти, в том же Освенциме, который освобождали, напомним, советские солдаты. А то по фильму можно решить, что в лагерях были только русские военнопленные. Наконец, совершенно нелепа мысль, навязываемая фильмом: что трибунал постоянно пытались сорвать... например, группа из сотни немецких партизан. Или что многие сомневались в виновности подсудимых (кто?). В реальности в 1945 г. участники трибунала нисколько не сомневались в виновности нацистов. Никто в здравом уме и сейчас не усомнится в виновности Геринга и Риббентропа, не то что в 1945 г. – слишком тяжело та война далась странам-победительницам. Поэтому выстраивать конфликт на мысли «кто-то сомневается, поэтому нам нужен трибунал!» – затея сомнительная.
Конечно, «Нюрнберг» могли снять намного хуже. Раз уж снимали по тайным документам, могли и англосаксов обвинить в сотрудничестве с нацистами и попытках сорвать процесс (но ничего, и в этом случае русские бы всех спасли!). В этой же версии проклятых западных врагов нет – как это ни прискорбно, но в «Нюрнберге» мы с нацистами один на один. В каком-то смысле фильм и об этом – о нашем одиночестве и отказе слышать кого-то, кроме себя.
