Мы тоже хотим: независимые мундепы вернулись в российскую политику через Берлин

Чем дольше идет война, тем больше за границей появляется российских политиков. И тем сильнее они стремятся создавать собственные организации. Все их объединяет общая цель – попытка влиять на Евросоюз, чтобы облегчить жизнь «хорошим русским». А линия разделения проходит по фамилии «Пономарев»: у одних организаций это Лев, у других – Илья.

12-13 октября в Берлине была создана новая эмигрантская организация – «Депутаты мирной России». Мы присутствовали при ее появлении на свет: не обошлось без бурных споров и родильной горячки.

Теория с историей

Муниципальные выборы 2017 года в Москве («кампания Гудкова-Каца») привели в политику около ста активных депутатов. Изначально, на волне успеха, казалось, что счет идет на сотни, но с годами стало ясно, что не все были готовы бороться, ломать копья о лавочки и выстраивать оппозиционную карьеру. Повторение успеха в Петербурге вышло уже несколько более локальным, а регионы смогли подхватить инициативу лишь в редких случаях: туда попросту не доехал столичный «депутатский убер», основное достоинство которого заключалось в масштабе.

Ведь чем больше кандидатов шло на выборы при помощи единого штаба, тем меньше были затраты этого штаба на одного человека: единые политтехнологи, дизайнеры, юристы и логисты обходились дешево, учитывая, что собирали на них всем городом. В условиях же небольших региональных кампаний обеспечить такой «крупный опт» не представлялось возможным.

Неудивительно поэтому, что с началом войны в эмиграции по большей части оказались депутаты из Москвы, по меньшей части – из Петербурга и в небольшом остатке – из регионов России.

На кого-то из политиков были заведены уголовные дела, кто-то просто находился под пристальным вниманием силовиков, но общее ощущение невозможности продолжать заниматься легальной деятельностью в России было у всех. При этом именно Германия стала той страной Европы, которая оказалась готова принимать оппозиционных российских депутатов: в ней сформировалось полноценное сообщество знакомых между собой еще по России политиков, внезапно оказавшихся без ставшего для них привычным дела.

При этом новое дело долго искать не пришлось: после первого шока от войны, спустя год, стало понятно, что скоро она не закончится, и «специальная военная операция» ставит своей целью не столько победу над Украиной, сколько превращение путинского режима в последний для страны. И выборов, вкус к которым почувствовали новые депутаты, ждать уже не приходится.

Тем не менее привычка к статусу, дающему если не власть, то публичность, осталась. В России еще до войны возникло несколько попыток придать этой публичности вес. Однако сначала случился разгон съезда «Объединенных демократов» в московском Измайлове, где в марте 2021 года задержали порядка 200 депутатов. Потом, в мае, столь же жестко в Великом Новгороде разогнали «Земский съезд», на который съехалось несколько десятков депутатов. После этого попыток собираться очно и объединяться в публичных формах муниципальные (с редким вкраплением региональных) политики уже не принимали.

Как ни странно, именно эмиграция вернула им эту возможность – но бросила и новые вызовы.

В России, под огромным гнетом власти, делить депутатам было практически нечего. Быть лидером любой организации означало быть первым в очереди в автозак. Картинка с «Земского съезда» с выводом задержанных из дверей арендованного банкетного зала стояла у всех перед глазами. Не менее наглядной была и другая, вечерняя, сцена с того же мероприятия, когда депутаты все же смогли собраться на арендованном теплоходе, и за ним, отошедшим на середину Волхова, с пристани жадными глазами наблюдала группа эшников. Спускавшихся с трапа теплохода журналистов «Соты» депутаты в тот день просили посмотреть, будет ли за ними слежка. Слежка была.

Теперь же, за границей, ее не оказалось. Выяснилось, что можно собираться, самоорганизовываться – и первым эту идею подхватил экс-депутат Госдумы Илья Пономарев, решивший поставить депутатов – как бывших, так и действующих – на службу своему выдуманному «Легиону «свобода России». Собрав давних и не очень политиков в конце 2022 года в Варшаве, Пономарев уломал их подписать нужный ему документ – благословение на силовые действия против путинского режима. Он попытался распорядиться этим ресурсом для успешной политической торговли с Украиной, предложив ей себя как ключевого российского политика, с которым можно и нужно договариваться о будущем России.

Правда, уже ко второму съезду оказалось, что состав пономаревского «Съезда народных депутатов» претерпел существенные изменения: наиболее умные и осторожные довольно быстро отошли от него в сторонку, сославшись на занятость или просто перестав отвечать на звонки. В итоге красивая идея о собрании всех, кто хоть когда-то, даже на заре 90-х годов, имел отношение к российской власти, быстро маргинализовалась. Так и не успевшую юридически оформиться организацию похоронил сначала сам Пономарев заявлениями в духе, что «Мертвое море – тоже он», а после и оставшиеся с ним соратники, то требовавшие люстрировать Чулпан Хаматову, а то публиковавшие откровенно неонацистские тексты.

В итоге экс-депутат Госдумы в значительной мере сам охладел к собственному «Съезду» и внезапно оказался в рядах еще более маргинальной группировки – «деколонизаторов», вместе с ними отдав Японии Курилы и поразив наивных иностранных журналистов и неразборчивых политиков еще несколькими сходными заявлениями.

Мундепы, изначально с подозрением смотревшие на Пономарева, на этом фоне решили основать собственную организацию, первое объявление о которой опубликовала в июне 2023 года «Сота». Тогда идея организации лишь витала в воздухе и по месту первого собрания получила условное название «Боннский съезд».

Собравшиеся на нем политики совершенно логично ставили ключевой вопрос: чем они отличаются от Пономарева?

К октябрю 2023 года ответ был найден.

Ключевых отличий нашлось два. Первым стало категорическое неприятие насилия, что было отражено в принятом манифесте организации с названием «Съезд мирных депутатов». Второе слово в нем говорило о том же самом. Из этого же отличия выросла и фигура другого Пономарева, Льва, который все последние годы стремился принять участие в любом антипутинском объединении с твердыми моральными принципами и готовностью прислушиваться к его мнению. За неимением таких мест Пономареву пришлось в итоге создать собственное движение «Мир. Прогресс. Права человека», аккуратно не уточняя число его участников (из минимально известных – лишь экс-глава Красносельского района Москвы Елена Котеночкина, которая, если бы не своевременная эмиграция, разделила бы судьбу Ильи Яшина и Алексея Горинова). Поэтому неслучайно, что именно Лев, а не Илья Пономарев осенил своим присутствием второй, «торжественный» день съезда «мирных депутатов».

Вторым ключевым отличием «берлинцев» стали четкие временные рамки депутатства членов новой организации: согласно достигнутым договоренностям, по умолчанию (предполагающему антивоенные взгляды), брать в нее будут только тех, кто избирался, начиная с 2012 года, а с остальными – если такие найдутся – разговаривать уже в индивидуальном порядке.

Такое ограничение, безусловно, делает организацию более легитимной: во всяком случае, статус депутата в ней теряет тот условный характер, который в пономаревском съезде был, например, у заседавшего в Думе в начале 90-х Марка Фейгина.

Но идти от противного было легко. Самым трудным оказалось не определить свои отличия, решить, что же будет теперь собственным и оригинальным.

Те же, входит Кац

Проблема, как это обычно и бывает в политике, возникла в момент определения формальной структуры феррайна. «Депутаты мирной России» изначально решили не повторять польских ошибок: многие из них (та же Котеночкина) были на первом собрании ильи-пономаревской организации и наблюдали их своими глазами. Не смогли они не запомнить и повисший тогда в воздухе вопрос: а что у нас с юридической формой существования?

«Мирные депутаты» решили зарегистрировать «феррайн»: минимально обязывающую форму немецкой общественной организации, которую легко описать словами «клуб по интересам». Тем не менее для этого феррайна, а также и для себя самих решено было написать устав, в котором определить структуру организации – и вот тут-то и начались главные трудности.

Значительная часть собрания захотела создать горизонтальную структуру – наподобие пусть и виртуально, но существующего в России по сей день «Земского съезда». Учитывая, что многие «мирные депутаты» пытались заседать еще в Великом Новгороде, да и сейчас продолжают принимать участие в «Земском съезде», перенести его опыт казалось логичным. Конечно, у следящих за российской политикой «Съезд» ассоциируется с именем Юлии Галяминой, но она не только не относится к политикам авторитарного типа, но и не может обеспечить его существование финансово, так что об определенной горизонтальности говорить, на самом деле, правильно.

Изначально было решено сформировать руководящий орган «мирных депутатов» из 15 человек: учитывая, что всего участников феррайна оказалось около 70, в совете была бы представлена почти пятая часть – практически все, кто хотел.

Однако здесь и возник конфликт: появилась идея квотировать членство в руководящей структуре для представителей регионов. И слово «квоты», как пояснила «Соте» участница «мирных депутатов» Светлана Уткина, вызвало болезненные ассоциации у бывших яблочников, которых среди мундепов оказалось довольно много. «Яблоко» как партия всегда отличалась не самыми прозрачными процедурами формирования руководящих органов – и слово «квотирование» (в случае «Яблока» речь шла, скорее, о внеквотном членстве различных старожилов партии) вызвало у знакомых с этой практикой сильное раздражение.

В этот момент и появилось предложение Максима Резника и Максима Каца ввести фигуры председателя (или хотя бы сопредседателей), что вызвало не меньшее раздражение: горизонтальная организация сразу же превращалась в лидерскую, а в Каца мгновенно полетели обвинения в желании захватить власть в еще не созданном феррайне.

Обвинения можно было понять: и Кац, и его протеже Анастасия Брюханова развили бурную активность при обсуждении устава. Оно заочно три недели длилось во время многочасовых зумов и с трудом, как ремонт, который нельзя закончить, но можно прекратить, завершилось за полтора очных дня.

В первый очный день Кац параллельно объяснял журналисту «Соты», что, с одной стороны, не собирался вступать в феррайн, вопрос сопредседателей не является для него принципиальным, а подозрения кажутся смешными, а с другой, и он, и Брюханова принимали активнейшее участие в обсуждении устава, что, на взгляд внешнего наблюдателя, казалось вопросом глубоко вторичным.

Вторичным уже хотя бы потому, что функции сопредседателей не были определены. В борьбе за форму будущей структуры «мирные депутаты» совершенно забыли о ее содержании. В итоге в последний день сопредседатели все же были выбраны, причем это было сделано по квотам: один от Москвы (экс-глава Гагаринского района Елена Русакова), другой от Петербурга (экс-помощница Резника Ольга Галкина), третий от регионов ((экс-депутат Гордумы Томска и экс-сотрудник местного Штаба Навального Андрей Фатеев, преследуемый в РФ по делам навальнистов). Попытка уже после избрания узнать у победителей, что же они все-таки будут делать, успехом не увенчалась. Они сами об этом не знали, Брюханова накануне видела их кем-то вроде министров-администраторов, посредников между исполнителями отдельных проектов организации и ее руководящим составом, Кац говорил о них как о публичных лицах, а остальные просто терялись в догадках.

Более того, во время голосования за сопредседателей по кандидатам прокатилась волна самоотводов. Так что вопрос о том, стоило ли в принципе ругаться в течение месяца вокруг наличия в уставе еще не созданной организации фигур с отсутствующими полномочиями, остался открытым.

Однако сам конфликт вокруг этого показал две вещи: во-первых, тотальное недоверие друг к другу, которые вывезли из России уехавшие политики, а во-вторых, коренящуюся в российских реалиях страсть к бюрократии.

Даже в последний день, в условиях острой нехватки времени аренды зала бывшие и действующие депутаты продолжали упорно решать процедурные вопросы: голосовать ли им в гугле или в телеграме, как не допустить обмана и фальсификаций и т.д. В итоге уже в самих депутатских рядах родился резонный вопрос, зачем объединяться, если даже в такой простой вещи союзники пытаются разглядеть в своих рядах жуликов.

Выборы в итоге прошли через гугл-форму, но времени для выбора основного руководства уже не хватило: все оно ушло на споры по процедурным вопросам и о наличии или отсутствии тех самых сопредседателей.

В воздухе остался висеть вопрос о том, ради чего же днем ранее из состава «мирных депутатов» демонстративно вышел москвич Сергей Цукасов, заявивший, что не готов работать в структуре, согласной на «сопредседателей». Впрочем, вышел Цукасов не до конца, оставшись в качестве «гостя» и явно не спеша сжигать мосты.

Таким образом, безусловные успехи российской оппозиции в навыках правильного оформления бланков для сбора подписей и невероятно точного заполнения различных документов в переписке с властью сослужили «мирным депутатам» плохую службу. Оказалось, что в эмиграцию ими были вывезены не только статусы, но и сформированный Минюстом страх перед неверно поставленной запятой, а также недоверие к окружающим, в каждом из которых может скрываться единоросс и потенциальный узурпатор. Зачем кому-то – пусть даже и известному по конфликту в «Яблоке» Кацу – может понадобиться власть над немецким клубом по интересам, депутаты возможно, и не знали, но навязанная привычка к борьбе «за аз единый» взяла свое.

Круто, Бивис, он сказал «высокой цели!»

За всем этим почти потерялась основная цель собрания: что именно должен будет делать феррайн. На этот вопрос его участники, впрочем, отвечали довольно четко – но без конкретики.

Главной своей задачей они видят лоббирование интересов россиян перед Евросоюзом. Вопросы въезда машин с российскими номерами, «демократических паспортов» и прочая повестка, которую в Россию объединяют под насмешливым ярлыком «хороших русских», с завистью глядя на белорусское правительство в изгнании, продвигающее те же вопросы для «хороших белорусов».

К сожалению, именно о практических планах «мирных депутатов» сказать можно менее всего. У них уже есть некий образовательный проект – но именно для самих депутатов. Есть знакомства с рядом европейских политиков и спонсоров. Но как именно и насколько эффективно будут применены эти ресурсы, пока остается загадкой.

Присутствовавший на торжественной части собрания евродепутат от Германии Сергей Лагодинский еще с начала лета фигурирует в эмигрантских кругах как кандидат на пока не созданный пост омбудсмена ЕС по правам народов, угнетаемых диктаторами, – то есть прежде всего российского и белорусского. Также бывший на торжественной части вице-президент Free Russia Григорий Фролов тоже не явился внезапной фигурой: по словам Галкиной, именно этот фонд дал средства на собрание в Берлине, в том числе на аренду зала в «торжественный день» в самом центре города, на Унтер-дер-Линден. Однако и Лагодинский, и Free Russia являются очевидными фигурами в большинстве политических процессов российской эмиграции. Поэтому сказать, чем «мирные депутаты» будут отличаться, к примеру, от «Брюссельского диалога», созданного Михаилом Ходорковским и взаимодействующего с тем же Лагодинским, пока очень трудно.

Сейчас речь идет, скорее, о теоретической попытке стать еще одним претендентом на роль «коллективной Тихановской» и создать нового игрока в борьбе за внимание Евросоюза: неудивительно, что такой интерес к феррайну проявил Максим Кац, пока вынужденный объяснять в своих обращениях к властям Запада, что является популярным российским блогером.

В остальном же остается только ждать развития событий: придет ли кто-то к финалу в этой гонке оппозиционеров, порвет ли своим телом ленточку Евросоюза? Его успех, скорее всего, будет означать и успех России. Вот только есть большая опасность, что мы станем свидетелями повторения событий столетней давности, когда все, кто смогут уехать, так или иначе обустроиться за границей сам по себе, а другие так и останутся за железным занавесом.