Новинку фантаста Сергея Лукьяненко открывать боязно – учитывая общественно-политические взгляды автора, публично поддерживавшего бомбежки соседской страны, от романа ждешь каких-нибудь намеков на актуальную повестку. Однако книга «Поиски утраченного завтра», несмотря на многозначительное название, оказывается фантастикой совсем не ближнего прицела. Действие происходит на далеко планете Граа в будущем (или прошлом, что мы узнаем ближе к концу романа), где всевозможные гуманоиды и негуманоиды, прошедшие процесс Слаживания, мирно сосуществуют под контролем Большой Четверки древних рас, обладающих мощными технологиями.
Не надо быть даже опытным читателем Лукьяненко, чтобы сразу сообразить, что со Слаживанием и Большой Четверкой не так все просто. И действительно, постепенно мы узнаем, что включение разных планет в Слаживание происходит по довольно-таки бесчеловечной модели: корабли Большой Четверки, подавляя сопротивление менее развитых рас, забирают случайно отобранную «контрольную группу» на свою главную планету Граа, высаживают в пустыне и предлагают добраться до города Пунди – попав в это место, беженцы проходят испытание и вливаются в семью галактических народов, после чего к ним добавляют еще немного избранных обитателей их планеты, а всех остальных вместе с планетой уничтожают (хотя это не точно). Зачем все так делается, нам должно стать понятно в конце книги (спойлер: нет, понятно все равно не станет).
С землянами произошел сбой – их высадили в пустыне одновременно с какой-то монструозной расой, жрущей все на своем пути, поэтому шансов добраться до столицы первыми было немного. Попавшие в группу военные разных стран, взявшие на себя во всеобщем хаосе роль руководителей, прикрыли собой колонны мирных беженцев. (Тут у Лукьяненко описана умилительная картина, похожая на старую песню Игоря Талькова «И когда над нами страшною бедою, Общею войною вспыхнут небеса, Вот тогда мы станем дружною семьёю. И одной страною хоть на полчаса»: перед нами афроамериканский военный, судя по намекам, бывший представитель НАТО, по мнению рассказчика, наверняка виноватый в каких-то преступлениях в Восточной Европе, но в роковую минуту сумевший проявить свои лучшие качества.) А попавшим в проверочную группу старикам предложили помочь прикрытию, поскольку шансов дойти по пустыне до города у них все равно не было. Престарелые герои согласились стать камикадзе – и внезапно получили от представителей высших рас приглашение поучаствовать в странном эксперименте, получить долгую жизнь, молодость и невероятные возможности. Естественно, за это предстояло платить, но тогда никто не понимал, чем именно.
Спустя много лет один из Обращенных (так называют участников эксперимента) Никита аскетично живет в полупромышленной зоне, ни в чем не участвуя и никому о себе не напоминая, но прошлое является к нему само в лице старого друга-инопланетянина и семейки землян, которых неведомые враги пытаются убить непонятно почему. Быстро выясняется, что убить пытаются не только семейку, но и самого Никиту, но, поскольку сделать это в силу его особенностей очень сложно, книга стремительно заполняется штабелями трупов ни в чем не повинных жертв на пути героя, который с завидной стрессоусточивостью продолжает шататься по людным местам и последовательно навещает всех старых и дорогих его сердцу друзей, чтобы их уж наверняка угробили тоже.
Отвлечемся ненадолго от этого нехитрого сюжета и вспомним книги Сергея Лукьяненко разных лет: среди них были разные, яркие и посредственные, глубокие и примитивные, необычные и вторичные. Беда новой книги не в том, что в ней есть что-то узнаваемое. Ее беда в том, что узнаваемо в ней все, от сути конфликта до мелких деталей. Борьба инопланетных рас, которые перекраивают судьбу Земли, чтобы разыгрывать свои сложные галактические многоходовки? Темпоральные фокусы, меняющие местами прошлое и будущее? Привет старому «Лорду с планеты Земля» и прочим «Звездам – холодным игрушкам». Возможности многократного воскрешения убитых героев? Это тоже кочевало из книги в книгу, хоть и достигалось разными способами. Супермен, которому выпало защищать юных девиц и подростков? Сюжет более чем половины историй Лукьяненко, за исключением тех, которые написаны от лица подростков. Даже рапиры, которыми сражаются герои, мы уже где-то видели (хотя бичи из «Танцев на снегу» несли больше смысловой нагрузки). Все было, было, было, но не в таких избыточных количествах.
У прежнего Лукьяненко когда-то была самоирония, с которой он умел пародировать сам себя и высмеивать собственные типовые ходы, штампы, даже антиамериканизм (вспомним искрометное «Дюралевое небо»). И в этой книге все время пытаешься понять: но ведь это, наверное, тоже пародия на самого себя?
«И тут я понял, что нас пришли убивать. Одеваться не было ни времени, ни смысла. Заварушка явно намечалась серьезная и грязная, так что я натянул только трусы. Пистолет брать не стал – голый человек с пистолетом выглядит смешно. Зато снял со стены армейскую рапиру – холодное оружие, уж не знаю, почему, гармонирует с голым телом»
Герой уже на 23-е странице спит с юной барышней, которую ему доверили охранять, потом в трусах и с рапирой расправляется с таинственными нападающими, а где-то ближе к концу романа, пройдя многократно огонь и воду (в буквальном смысле слова) с той же рапирой пикирует голый с небес, падает на крышу машины какой-то любвеобильной землянки и тут же вступает с ней в физическую связь, ибо повышенная сексуальность является частью его новых способностей – это же все не может быть серьезно? Это, наверное, такая ирония?
Может, и так, но на других страницах книги все вполне серьезно и даже патетично. Но как-то однообразно. Одним из достоинств прежнего Лукьяненко было умение красочно описывать всевозможные миры, инопланетные цивилизации и технологии, но теперь автору и герою вся эта галактическая мишура надоела до смерти, и город Пунди становится лишь сценой для бесконечного мочилова-рубилова. Поскольку главные персонажи при этом постоянно оживают, создается впечатление компьютерной игры с неограниченным запасом жизней. Никиту пытаются укокошить, он дает отпор, умирает-воскресает, вокруг все рушится, горит, взрывается, мирные граждане гибнут сотнями (да и не жалко), прежние друзья становятся вынужденными врагами, но, поскольку они тоже неубиваемые, поединки с ними позволяют дополнительно повысить градус кровожадности книги (одна только сцена временного обезвреживания друзей-врагов в кухне ресторана с помощью всунутого в глаз миксера и втиснутой в мясорубку руки чего стоит).
«Засиделись мы на тихой мирной планете. Или стали достаточно молоды, чтобы снова полюбить убивать», – внезапно замечает Никита в конце третьей части, хотя читателям это было очевидно с первой.
Ищешь на обложке этой пляски Эроса с Танатосом крупное «18+», но, как ни странно, такой маркировки нет, лишь где-то в выходных данных стыдливо забилось робкое «16+». Впрочем, не будем отрицать: никакого намека на нетрадиционные ценности, которые особенно вредны юной психике. То ли дело секс с первой встречной и убийство с помощью миксера в голове…
Поскольку непонятно, есть ли в галактике что-то, способное устранить непобедимого героя, неведомые (хотя постепенно становящиеся известными) враги пытаются уничтожить его все более зверскими способами, но Никита выбирается целым и невредимым не только из спекшихся руин взорванного небоскреба, но и из открытого космоса, и из айсберга, куда его попробовали вморозить… Попутно герой получает некоторую информацию о своем и общегалактическом прошлом, которая в конце книги позволит ему наконец соскочить с этого обода колеса Сансары и перейти от череды убийств-смертей-воскрешений к переговорам с высшими расами и столь же однообразным, как прежние попытки убийства, попыткам переиграть врагов, подставив их друг другу.
Не надейтесь вникнуть в суть этих интриг. Что происходит, кто кого обыграл, от какого неведомого врага в будущем высшие расы бегут в прошлое, зачем они волокут с собой избранную часть новых планет, устраивая тем странные полуфиналы в пустыне, зачем понадобился эксперимент с Обращенными и почему он теперь грозит гибелью всему проекту – этому вроде бы даются какие-то объяснения, но очень сумбурные и невнятные.
Вкупе с однообразием развития сюжета удручает и примитивизация языка. Бородатые шутки вроде «ты просто не умеешь их готовить» в книгах Лукьяненко встречались и раньше, но вот про «здесь мне непременно плюнут в соус или нассут в суп» герои в прежних романах выразился бы изящнее.
Хотя еще больше удручает отсутствие хоть каких-то высших смыслов или этических установок, за которые можно было бы уцепиться, чтобы проникнуться к героям симпатией или сочувствием. Мы не зря вспомнили старого «Лорда с планеты Земля»: в той старой космоопере, при всем обилии типовых ходов и штампов, при всей романтизации, все же был интересный сюжет, были герои, связанные убедительными чувствами и понятными обязательствами, были представления о добре и зле, допустимом и недопустимом, была немного наивная, но светлая любовная линия, было понятно, за что герой борется, и ему хотелось сочувствовать.
Тут сочувствовать некому, любовь прямо декларируется как иллюзия, друзья – те еще монстры или умирают через пару страниц, добро и зло категории весьма размытые, поэтому героя, запросто уничтожающего по ходу книги несколько чужих рас, абсолютно ничего не тревожит, кроме желания отомстить за девушку, с которой он разок переспал.
Роман «Поиски утраченного завтра» напоминает скорее старый пародийный рассказ Лукьяненко, названный по известной шутке о продающих названиях массовой литературы «Кровавая оргия в марсианском аду». Причем сходство не в юморе, а исключительно в названии старого рассказа и сюжете нового романа. Лукьяненко достиг этого уровня, к которому вряд ли когда-то стремился: действительно написал роман про кровавую оргию в марсианском аду… то есть, простите, в марсианском раю.
Потому что чужое нам все это райское, инопланетное. В конце книги Никита попадет-таки в свое вожделенное земное прошлое, в обетованную Новую Москву, после Третьей Мировой войны находящуюся в Горном Алтае:
«Километрах в двадцати сияли огни Новой Москвы. Кремль стоял на возвышении, совсем как старый, над башнями трепетали подсвеченные флаги. В сторонке высились небоскребы Торгово-Финансовой Палаты, раньше такие районы называли «Сити», но сейчас английские термины вряд ли популярны. Жилые кварталы тоже разрослись, а еще город опоясывала кольцевая дорога. Хоть Новая Москва и избавилась от радиальной планировки, но московское кольцо было символом, который обещали воссоздать еще десять лет назад».
Так вот ради чего стоило всю книгу умирать и убивать!
Но не таков наш герой, чтобы вернуться к мирной жизни. Хоть он и найдет незнакомую дочку, но вряд ли ради тихих семейных радостей:
– Что мы будем делать?
– Мстить, – ответил я с удивлением. – Но тебе надо будет подрасти,
– Я могу очень быстро! – шепотом сказала дочь.
– Знаю, – ответил я так же тихо. – Но спешить не надо. У нас достаточно времени.
И мы обменялись рукопожатием».
Возможно, нам еще предстоит пережить продолжение.
