«Даша»: в сети вышел документальный фильм о Дарье Дугиной (и он не то, чем кажется)

Наверняка есть те, кто соскучился по страшным историям. Чтобы волосы шевелились на голове и хотелось в финале перекреститься от пережитого ужаса. Что же, фанаты таких развлечений могут порадоваться – в Сети вышел документальный фильм о покойной Дарье Дугиной, дочери «мыслителя» Александра Дугина. Дарья погибла в прошлом году – в ее автомобиле сработало взрывное устройство, когда она ехала по Можайскому шоссе после литературно-музыкального фестиваля «Традиция». Казалось бы, о чем тут снимать? О том, какой хорошей (или наоборот, плохой) была Дарья? Как вероломно ее взорвали (по версии СК) украинские спецслужбы? Как ее семья переживает смерть единственного ребенка? 

К сожалению, фильм «Даша» – это не обычный пропагандистский фильм, какие множатся по заветам RT. Фильмы от Симоньян и Корчевникова пережить намного проще. «Даша» ужасна вне всяких политических взглядов. «Даша» – это фильм-пыточная для нормального человека. Это практическое пособие по тому, как вырастить чудовище. Несчастного человека, который пытается соответствовать навязанным стандартам, ведь, если он их пересмотрит, его перестанут любить. «Даша» больше похожа на триллер с омерзительным финалом, после которого зритель испытывает не облегчение, а отчаяние. Документальный триллер о женщине, отношение к которой было как к животному в цирке.

Ленту около недели назад выпустили на большинстве онлайн-площадок, даже на YouTube, несмотря на желание многих патриотов его заблокировать. За неделю на YouTube «Дашу» посмотрели менее десяти тысяч человек. Впрочем, и у канала «Консерватор», что его опубликовал, подписчиков около 5 тысяч. 99% комментариев исключительно восторженные: «Спасибо за фильм! Восхищаюсь Дашей, читаю ее дневник. Умнейшая, воспитанная, волевая, смелая, образованная – лучшая!!!»; «Очень сожалею и очень стыдно что я не знала Дарью при жизни. Страна должна гордиться такими людьми, и низкий поклон родителям за их труд и за их дочь!». Но можно встретить и такой комментарий (интересно, удалят ли его позже?): «Ну, что сказать. Сперва одна сумасшедшая безответственная парочка сломала человека, а затем этот человек сломал себя сам». Пожалуй, это лучшее описание для этого фильма. Девочка из «семьи идеалистов, семьи мыслителей, семьи философов» (слова Дугина), росла в окружении столичных интеллектуалов правого толка, начиная от Проханова и заканчивая Лимоновым. Посвятила себя идеям отца и погибла в 29 лет. И узнали почти все о ней только после ее смерти. До 20 августа 2022 г. она, кажется, не была живым человеком, а лишь тенью Александра Дугина.

С раннего детства Дарью привлекли к политической активности. Это нынче говорят о злобных либералах, которые заманивают несовершеннолетних на митинги против власти. Зато совершенно нормально (даже поощрительно) с восторгом рассказывать о 7-9 летней Даше Дугиной, которую водили на митинги помахать «евразийским флагом». Вовлекать детей в правильную, с точки зрения власти, политику – это святое. По сути, уже в детстве Дарью лишили выбора. Она слышала только одну точку зрения. Ей, совсем маленькой, давали в руке флаг и снимали на камеру – чем не манипуляция ребёнком, который не понимает, что это и зачем.

Самое интересное (и жуткое) в фильме – это рассказы семьи Дугиных. Это страшный пример того, во что могут превратить человека его странноватые родственники. Мать с умилением рассказывает о своей гиперопеке: девочку было страшно просто отпускать в школу, «на оживленные улицы», ей запрещалось гулять с подружками. Семья не хотела, чтобы Дарья узнала иной мир, отличный от их. «Даша потом писала в своём дневнике: «Я совершила ужасный грех, я пошла в Макдональдс». Хотя это было категорически запрещено, вся обстановка в доме к этому не располагала», – рассказывает мать на интервью. Вообразите себе, девочка считает неправильным развлекаться вне семьи, пойти в Макдональдс – это грех. Естественно, она не может сказать родителям о своем желании.

Вообще мать говорит о Дарье как о неком амбициозном проекте. Девочку нужно выдрессировать по образу и подобию. Чувствуется, что кружки и занятия подбирались родителями исключительно затем, чтобы получить на выходе свой «идеал». Мать Дарьи говорит о музыкальной школе – ничего о том, что Даше нравилось заниматься, важно было, чтобы Даша «научилась правильной интонации». Так же часто звучит слово «идеально»: она должна «идеально говорить по-английски или по-французки», «идеально интонировать свою речь». А далее нам показывают кадры из семейной хроники: юной Дарье объясняют, как ей нужно ходить. Звучит голос матери: «Не шаркай ногами! Иди красивой походкой!». Девочка кажется спокойной, может, и счастливой, но сложно понять, чувствует ли она это на самом деле. Дугин признается, что откровенности в семье не было и дочь почти не хвалили. Дарью сильно травили (со слов Дугина, дети «озверевших либералов»), но она не рассказывала об этом родителям, и те узнали об этом уже много позже. Дугин, кажется, гордится тем, что его дочь не делилась с ним проблемами: «Она росла с мыслью, что девочке негоже жаловаться на проблемы, с которыми она сталкивается во внешнем мире». Неважно, что ребенок мучается в школе. Важнее, что он не жалуется – значит, является сильной личностью. С каких пор страх пожаловаться и попросить помощи стал синонимом внутренней силы, большой вопрос.

Казалось бы, Дарья выросла, она совершеннолетняя, можно отпустить её жить, как ей нравится. Но диктат семьи слишком силён. Мать, вспоминая, как Дарья поступала после школы, почти не говорит о дочери – «она». Вместо этого она постоянно говорит «мы»: «Мы решили, мы выбрали, мы занимались». Кто эти «мы»? Есть ли в этих «мы» голос юной Дарьи? Мать признается: «Я ничего не могла противопоставить ему (мужу), его работам, я могла только выставить ее (дочь), она перекрывала все». Даже название для своей музыкальной группы Дарья не смогла выбрать сама – она просто пришла к родителям и спросила, как ей назвать группу, и Дугин посоветовал ей название (взятое из очень серьезной, мало кому знакомой книги). Ее отправили на философский факультет. Потом Дарья скажет, что выпускник философского факультета – это обязательно «абсолютный наглец и дебил» и что в ней эти качества тоже представлены.

Любопытно, что Дарья решила, что Франция (и вообще Запад?) обречена, приехав в Бордо и прогулявшись по местным грязным улицам и кладбищам. Во Франции, как рассказывает ее подруга, Дарье было некомфортно, не нравился местный менталитет, она была в депрессивном состоянии и не могла найти общения (если не считать правых интеллектуалов, к которым она могла попасть через свою семью). Впрочем, это можно понять – после Москвы, школы в центре и МГУ французская провинция может показаться «загнивающей». Там же плохо убирают, много мигрантов, да и местные не похожи на диванных интеллектуалов из гостиной ее семьи. Обычная жизнь (в любой точке Земли) далека от соображений философов с Арбата и Тверской. Возможно, всячески ограждаемая от плохих сторон жизни Дарья и вправду испытала шок, оказавшись вне привычного окружения. После Франции, со слов подруги, Дарья получила «прививку» и «не отходила практически от своего отца, во всем ему помогала» (если все так, как описывается, то это скорее поведение зависимого от старших ребенка).

Главный вопрос фильма: неужели никто из причастных к съемкам не понимает, что описываемое/показываемое ненормально? Что Даша Дугина, какой они ее изображают, – не блаженная святая, а несчастный, забитый, лишенный права на собственную личность человек? Близкие с восторгом отзываются о «жертвенности» Дарьи. Она мечтала стать героем и умереть за свое (?) дело. Но то, что она мечтала героически умереть, – это показатель внутренней неустроенности. Обычно человек хочет жить во имя своего дела, но никак не умереть. Болезненное стремление в данном случае понятно. Дарья из фильма о ней – это человек, которого запихивают в кукольную коробку. У нее нет ничего своего, разве что ее рабочий псевдоним – Платонова. Даже на работе ей напяливали образ, который не соответствовал ни ее возрасту, ни личным вкусам (об этом говорит, в частности, ее знакомый): «Ее заключили в эти строгие офисные костюмы, каре и очки». Зачем? Чтобы молодая женщина выглядела серьезнее.

Мать читает в заметках своей дочери: «Я сделаю многое на этой войне. Я сыграю важную роль в нашей борьбе. Умру на фронте, став национальным героем. Я сделала свой экзистенциальный выбор – нет современному миру. Я стану святой». Читается это с восторгом. Тем, кто воспитывал Дарью, нравятся такие мысли. Кажется, что ее научили только быть чьим-то идеалом и жертвовать собой во имя чего-то абстрактного. За весь фильм никто не сказал, что героиня умела и другое – веселиться, отдаваться своим (лишь своим) хобби и любить. «Даша» – это портрет запутавшегося человека, который больше любит смерть, нежели жизнь. И напоминание, как вырастить монстра, прикрываясь родительской заботой.