Aux élections comme aux élections. Почему Макрон распустил французский парламент

Победа ультраправых на выборах в Европарламент от Франции обнажает давно назревший политический кризис. Президент Макрон подливает масла в огонь, повышая ставки и подвергая риску стабильность в стране.

Победа «Национального объединения» на прошедших выборах в Европарламент не стала новостью внутри Франции. С 2014 года это уже третья победа подряд, разве что впервые с таким большим отрывом - почти вдвое опередив партию президента «Возрождение» и улучшив собственный результат по сравнению с 2019 годом на 10%. Однако что стало новостью – так это роспуск Национальной Ассамблеи (парламента Франции) и назначение внеочередных выборов на конец июня. Об этом президент Макрон сообщил сразу после оглашения результатов выборов.

Казалось бы, причем тут парламент Франции, когда выборы совсем в другую институцию. Однако на протяжении всей предвыборной кампании оппозиция требовала именно этого. Возглавлявший список «Национального объединения» сопредседатель партии 28-летний Жордан Барделла повторял это требование как мантру в каждом интервью. Эти же требования националисты озвучивали в ходе европарламентских кампаний в 2014 и 2019 годах. Главный аргумент оппозиции – результаты выборов говорят о том, что парламентское президентское большинство больше не представляет интересов избирателей. Что сомнительно, так как с последних парламентских выборов прошло всего два года, а победа макронистского блока была несомненной. К тому же результаты выборов в Европарламент нельзя прямо экстраполировать во внутреннюю политику страны и тем более на настроения и возможные результаты парламентских выборов.

Очевидно, что крупнейшая оппозиционная партия Франции рассматривает выборы в Европарламент лишь как очередную ступень к главной цели - президентским выборам в 2027 году. Именно там по результатам прошлых выборов (41,5% у кандидатки Марин Ое Пен) у партии есть наибольшие шансы наконец-то прийти к власти. Шансы же стать парламентским большинством в Национальной Ассамблее эксперты считают весьма невысокими. На сегодня партия «Национальное объединение» хоть и имеет крупнейшую оппозиционную фракцию, но это всего лишь 88 мандатов из 577.

При этом, хоть позиции пропрезидентского «Возрождения» и союзников в Национальной Ассамблее прочны, роспуск парламента и назначение новых выборов сейчас выглядят странно. Во-первых, страну этим летом ждет серьезный стресс в виде летних Олимпийских игр. В первую очередь это вопрос безопасности. Во-вторых, подготовиться за 20 дней и провести полноценную кампанию не сможет ни одна партия. В-третьих, может провалиться явка, так как начинается сезон отпусков. 

Некоторые эксперты видят в этом какой-то тайных политический ход Макрона, какие-то неочевидные козыри в рукаве президента, кто-то видит очевидный блеф политика, фактически поставленного на колени оппозицией, однако все сходятся во мнении, что подобные действия как со стороны «Национального объединения», так и президента не способствуют стабильности. А ведь именно за этим Макрон был в свое время избран и переизбран.

Выглядит все это как просто желание пободаться, ни к месту и ни ко времени. Оппозиция дежурно взяла на понт президента, а он и согласился, в основном, чтобы показать оппозиции ее место.

Эмманюэль Макрон всегда был компромиссной фигурой, устраивавшей французские элиты, французский средний класс и людей с низкими доходами. Президента Франции и его партию «Возрождение» принято относить к правоцентристским силам, которые уравновешивают традиционно социалистические настроения в обществе и набирающую популярность в последние лет 20 консервативную национальную идею. Макрон, например, несмотря на давление левых, недавно реализовал обещанное ужесточение миграционного законодательства. Однако, судя по всему, этого оказалось недостаточно. Лозунги «Национального объединения» звучат приятнее, потому что они более радикальны.

Но так ли радикальны французские ультраправые и стоит ли их вообще сейчас так называть? Термин ультраправые (extrême droite) по отношению к партии Марин Ле Пен используется со стороны оппонентов, в первую очередь президента Макрона, чтобы подчеркнуть разницу во взглядах. Сами оппозиционеры называют себя патриотами.

Да, на заре основания партию, в основном за счет взглядов ее основателя Жан-Мари Ле Пена, можно было назвать националистичской. Но со временем стало понятно, что это путь маргиналов, которым дорога к власти будет заказана. Поэтому партия стала меняться в сторону приятного консерватизма и показного патриотизма, привлекая на свою сторону как элиты, так и средний класс. Удивительно, но французские консерваторы умудрились завоевать аудиторию социалистов и стать главной оппозицией в стране. Слабость левых, отсутствие внятной повестки привело к тому, что сейчас рупором рабочего класса Франции стали ультраправые. С небольшим отличием в риторике – во всем виноваты не элиты, а мигранты.

Французские консерваторы ловко уводят волну народного гнева, возмущения ростом цен и другими экономическими проблемами, с которыми страна столкнулась после ковида и войны в Украине, от элит на беззащитных мигрантов. Но стоит помнить, что миграция по результатам опросов далеко не на первом месте среди того, что беспокоит французов. Поэтому набирающие во Франции силу «ультраправые», или консерваторы (кому как больше нравится) не показатель какой-то особой ксенофобии. Даже высокий процент ультраправых по всей Европе на нынешних выборах в Европарламент, во-первых, пока еще не дает им большинство, во-вторых также является показателем тревожности и положения дел в экономике на фоне войны в Украине и последствий ковидных ограничений.

Как бы то ни было, президент Макрон явно не собирается умиротворять оппозицию и идет с ней на открытый конфликт. До президентских выборов осталось еще три года. Однако эксперты не исключают, что оппозиция может инициировать импичмент и проведение досрочных выборов, что может стать логичной кульминацией имеющегося политического кризиса. Однако, решит ли это проблемы, его породившие? Как считает сам Макрон, повестка правых – это популизм и демагогия. Однако Франция в таком случае будет не первой страной, в которой популисты и демагоги пришли к власти.