Привет, это журналистка «Соты» Ника Самусик. Во вторник моего товарища и бывшего сообщника – художника Павла Крисевича, приговорили к 5 годам колонии по делу о «хулиганстве». Судья Беляков, известный за свой недолгий стаж посадками фигурантов «московского дела» Эдуарда Малышевского и Данилы Беглеца, полностью согласился с запросом прокурора, впрочем, признав, что «предварительного сговора» не было (хотя первоначально следствие придумало, что он сговорился со мной).
5 лет означают, что в пересчёте Паша выйдет где-то через три года. И юридически это срок назначен за мимолётный испуг случайных свидетелей перформанса, с которыми он в итоге помирился, а фактически – срок за уличное искусство. Творчество преступно, говорят нам правоохранители и признают оружием сценическую пугалку.
Кто же такой Павел Крисевич
У всех есть друг с безумными идеями. Один из моих скоро поедет на этап. Холостые выстрелы в небо и манифест против страха и 5 лет — и да, я думаю, и на это Паша был готов (хотя и не ожидал, что судья полностью согласится с запросом). «Самое страшное, что мне грозило, — говорил он, улыбаясь, — стрельба на поражение». И с этим смеющимся надо всем выражением лица и без драматизма, которым полон мой текст сейчас, Паша прошёл через всё дело.
А ведь буквально двумя годами ранее творчество Паши оценивалось силовиками как правонарушения, а не преступления. Впрочем, если бы его задерживали в 2022 году, он бы уже уехал как террорист лет эдак на 15 строгача.
Начало
Первое, что, кажется, принесло Паше Крисевичу большую известность – акция на приговоре фигурантам дела «Сети». Тогда Паша Крисевич приковал себя наручниками к забору возле здания 1-го Западного окружного военного суда. Пашу и ещё около 30 человек тогда задержали, а Виктора Филинкова и Юлия Бояршинова приговорили к 7 и 5 с половиной годам колонии.
После было «Око за око»: Паша вывесил на Невском проспекте плакат с нарисованными вульвами в поддержку Юлии Цветковой. Паше тогда вменили «мелкое хулиганство» – кто бы знал, что после его «хулиганство» государство оценит не на 15 суток, а на 5 лет.
Воистину знаменитым в уличном творчестве стало «жертвоприношение» на приговоре фигурантам дела «Нового Величия». Тогда у Паши в отделе снимали отпечатки, а журналисты оттирали свои рюкзаки от искусственной крови.
Павел Крисевич, письмо из СИЗО 20 сентября 2022 года:
прошло время образных перформансов, где всё инфополе стоит на фото- видеоконтенте, от которого люди потом обращают внимание к проблеме, которую перформанс освещал. Я ведь перерезал горло манекену у Люблинского суда не чтобы сделать фото «Полицейский режет свободу», а чтобы все вокруг и за лентами новостных СМИ увидели, что «Новому Величию» выносят людоедский приговор, что, по сути, он выглядит так. Другими словами, чем выше наказание, тем у тебя выше требования.
За убийством манекена последовало первое «самоубийство» от арт-группы однодневки «Чёрная чайка белая ворона»: Паша «повесился» на Троицком мосту в тюремной робе и, раскачиваясь на верёвке, кричал «свободу политзаключённым». Это была акция против фабрикации политически мотивированных уголовных дел в России и Беларуси (летом 2020 протестующие в России сливались в солидарности с протестующими против диктатора беларусами). Потом он перерезал верёвку и прыгнул в воду. Занятный факт: рассчитывал, что кто-нибудь вызовет МЧС и его снимут с моста, но спас его в итоге туристический кораблик.
«Это мой манифест, отражающийся белой точкой в Неве, чтобы затем засиять свободой на небе всем остальным»
Со своим будущим сообщником я познакомилась, когда он вышел после пяти суток в спецприёмнике, куда его отправили якобы за мат в общественном месте – на робе, в которой он висел на мосту, в числе прочего было написано «дохуя нас – дохуища».
После была моя любимая в своей эстетике акция на Лубянке: под ногами распятого напротив ФСБ художника горели тома политических уголовных дел. «Иисус» тогда не соизволил сойти с креста, поэтому был арестован на 15 суток.
5 октября 2020, распятие напротив здания ФСБ.
Эта акция так сильно разлетелась, что после Пашу единогласным решением ректората и студсовета решили отчислить из РУДН.
Думаю, та популярность ввела его в политику побольше, ибо 30 ноября на него напали и облили зелёнкой:
1 декабря Пашу вызвали на «беседу» в ФСБ.
24 января 2021 года на Арбате Паша хотел погулять в шаре из колючей проволоки. Это закончилось 39 сутками для него, десятью для меня и ещё двоих человек. Еще одной журналистке разбили камеру, а на другом фотографе так долго стоял эшник, что у него треснуло ребро. У Паши на горле тогда тоже потоптался эшник, но ему, казалось, всё нипочём.
2 мая я опаздывала на уличную выставку с участием Паши Крисевича и Анастасии Михайловой буквально на семь минут. Всех задержали за три.
Тогда удивительно лоялен был к Паше Дзержинский суд Петербурга – по статье, подразумевающей до 30 суток ареста, ему назначили всего 10. Правда, выпускали его занятно – вывезли в Металлострой.
«Акционист Павел Крисевич выстрелил себе в голову на Красной площади»
Художник-акционист Павел Крисевич был задержан на Красной площади 11 июня по ч. 2 ст. 213 УК РФ — его обвинили в хулиганстве по предварительному сговору за перформанс с третьим из серии повешений и распятий «самоубийством»: на этот раз художник дважды выстрелил в воздух из охолощенного пистолета и один раз — в голову.
Изначально в качестве подозреваемой по делу проходила я, но спустя двое суток меня отпустили. Правда, так и не вернули технику: следствие говорит, что фотографии там остались, а я бы очень хотела их увидеть. «Предварительный сговор» оставался в деле до приговора. В обвинении говорилось, что Павел «в неустановленное время в неустановленном месте вступил в сговор с неустановленным лицом» и купил шумовой пистолет.
Следствие посчитало, что Павел напугал людей, которые стали очевидцами его акции – трёх человек. В итоге потерпевшим защита возместила моральный ущерб: в суде Павел извинился за то, что мог их напугать: «Перформативное творчество должно быть зрелищем, но не влиять на жизнь людей», — заявил в суде художник. Двое потерпевших в суде заявили, что наказание Павлу они оставляют на усмотрение суда, а третья женщина сказала, что художника можно отпустить за отбытым.
Суды шли – Паша ни разу не подал виду, что ему плохо. Поколебался он только в последнем слове. Я чувствовала, что он просто офигел от такого запроса прокурора.
«Мне на самом деле сложно говорить после такого большого запроса. Этот запрос самый большой, который я видел за всю практику по статье 213 УК. <...>
Я хотел показать, что Россия находится на границе холостых выстрелов и настоящих и собственно, спустя год подобное сбылось. В итоге всё равно запрашивают такие сроки и мне… Я просто не знаю, как это сказать получше».
Как и все мы, Паша тоже не верил в эти 5 лет – из клетки, уже будучи закованным в наручники, он пытался жестами показать 2 с половиной. Ну нет, ну, может, года 4 максимум, – хором рассуждали пришедшие к Тверскому суду, – а скорее 3 с половиной.
В итоге группу поддержки Паши вытолкали из суда, а последняя фраза манифеста его последней акции сейчас звучит пророчески:
«Перед кремлевским занавесом последуют выстрелы».
