В Москве прощаются с Виктором Геращенко – человеком, четырежды возглавлявшим Центробанк (Госбанк СССР и собственно ЦБ РФ). Последние годы Геращенко практически не покидал дом и больницу, но охотно общался с журналистами по телефону. В свое время услышала от него несколько любопытных историй и спецкор «Соты».
О попытке спасти ЮКОС
«Спиздили, бляди», – все помнят только эту мою фразу про ситуацию в компании. Да мне и самому нелегко вспоминать подробнее, но говорить об этом надо. В Совет директоров ЮКОСа я пошел (через почти восемь месяцев после ареста его совладельца Михаила Ходорковского в октябре 2003 года – ред.) потому, что заскучал в Госдуме, поскольку меня не взяли в ее банковский комитет, а больше я не представлял, где могу принести пользу. И сложил с себя депутатский мандат. Я не хотел эпатировать народ, как тогда говорили о моем решении. Просто отчаянно хотелось заниматься чем-то реальным. И юкосовцы надеялись на меня – что со мной будут разговаривать в Кремле. Я же полагал, что такую компанию уничтожать – жестоко и жалко, и совершенно ни к чему; сначала мы за пару лет расплатимся со всеми долгами, а после за годы докажем незаконность всех исковых требований и отсудим все обратно. Но там, как я понял много позже, было все решено. Когда в июле 2004-го нам предъявили иск на $3,8 млрд (якобы неоплаченные налоги за 2000-й), мы предлагали продать акции «Сибнефти», купленные еще до ее слияния с ЮКОСом в апреле 2003-го. И они стоит $4 млрд. Но их у нас не взяли, а вместо этого в декабре 2004-го произошла незаконная продажа нашего лучшего актива – «Юганскнефтегаза». Его отдали фирме-однодневке «Байкалфинансгруп», вписанной в последний момент в аукцион под номером один. Торги – первая сделка для победителя да на 260 млрд 753,5 млн рублей – длились не более двух минут. И все – утопили «Юганск» в «Байкале», сволочи! Но все же за мою работу в ЮКОСе мне не стыдно, ведь банкротом его признали аж три с лишним года спустя, а не сразу.
О прогнозах и кризисах
Экономисты в своих прогнозах зачастую оказываются правы не чаще синоптиков, а все потому, что тоже дают их с точными цифрами. Я же прогнозировал, давая людям самое важное – надежду. Что рано или поздно любой экономический кризис закончится. И они рано или поздно все заканчивались. Другое дело, что со временем начинался новый. И рубль, какие бы решения по его душу нами ни принимались, удивительным образом каждый раз сам себя спасал.
О самой загадочной цене
Однажды устыдился, когда осознал, что не знаю, сколько стоит проезд в метро. Спустился в столичную подземку вынужденно, так как встрял в пробку. А меня в вагоне узнали сразу и удивились – о, какие люди, и без охраны! И я удивился в ответ – зачем мне охрана, я же ничего не украл!
О том, в чем хранить деньги
Этот вопрос – неактуальный для процентов 80 сограждан, живущих от получки до получки, ведь, значит, и хранить им особенно нечего. Гораздо более важно для них понять, если удалось все же накопить на отдых в Турции, Египте, а то порой и Европе, менять рубли на доллары и евро тут или там, где это окажется выгоднее. Однако, конечно, если они у вас есть, храните деньги, как завещал классик нашего кино, в сберегательной кассе. Только не все и не в одной, и в каждой на сумму, не превышающую ту, что «в случае чего» вам вернут за счет государственного страхования вкладов. И желательно не выше той, с дохода по которой с недавних пор с граждан взимается налог. И помните – никакой полной независимости банков от государства нет и быть не может, особенно у нас. Да, работая банкиром, я не стал более расчетливым, я стал более рассудительным. И главное, к чему пришел: беречь надо свой самый ценный капитал, что все мы держим внутри себя, – это наши ум и совесть, честь и достоинство. На это все тоже иногда покушаются, но отнять этот жизненный клад гораздо сложнее.
