Конституционный суд разрешил допрашивать адвокатов о сведениях, которые стали им известны в связи с оказанием юридической помощи. Но только если защитник сам был очевидцем события – например, в ходе следственных действий. Решение вызвало неоднозначную реакцию профессионального сообщества.
Адвокат Демид Белоус попытался обжаловать в КС п. 3 ч. 3 ст. 56 УПК «Свидетель». Эта норма не позволяет допрашивать адвоката в качестве свидетеля о том, что могло стать ему известно при оказании юридической помощи. УПК разрешает допрос,только если об этом попросит сам адвокат и не возражает доверитель.
Белоус посчитал, что эта норма не помогает его коллегам, а наоборот, ограничивает возможности защиты. По его мнению, стоит разрешить допрашивать адвокатов, если об этом просит доверитель. Так можно будет подтвердить нарушения, допущенные на следствии.
КС отказался рассматривать жалобу Белоуса, поскольку закон и так разрешает такие допросы. Но в определении суд неожиданно высказался о пределах адвокатской тайны. Как указал Суд, что к ней относится далеко не всё, что стало известно защитнику в связи с работой по делу. «Адвокату могут быть известны какие-либо обстоятельства или сведения, имеющие значение для расследования и разрешения уголовного дела, не в силу того, что они были ему доверены или стали ему известны исходя из его профессиональной деятельности или в связи с нею, – говорится в определении. – А ввиду того, что он стал очевидцем определённых событий, когда участвовал в производстве следственных действий».
Такие обстоятельства или сведения не могут расцениваться как адвокатская тайна, а потому суд вправе задавать адвокату вопросы, нацеленные на выяснение имевших место событий, действий, которые происходили в присутствии адвоката и очевидцем которых он был Определение Конституционного суда
При этом в ходе допроса по этим обстоятельствам не должна затрагиваться информация «конфиденциального доверенная адвокату», а также другие сведения, которые экс-защитник узнал «в связи с его профессиональной деятельностью».
Таким образом, «суды не вправе отказывать в даче свидетельских показаний лицам… в том числе защитникам подозреваемого, обвиняемого», если об этом ходатайствует доверитель.
«Невозможность допроса указанных лиц – при их согласии дать показания, а также при согласии тех, чьих прав и законных интересов непосредственно касаются конфиденциально полученные адвокатом сведения, – приводила бы к нарушению конституционного права на судебную защиту и искажала бы само существо данного права», — констатирует КС.
Зампредседателя комиссии по защите прав адвокатов ФПА Сергея Краузе прокомментировал «Соте» это решение. Он отметил, что допрашивать адвокатов, как правило, просит не защита, а обвинение. «Гораздо чаще мы видим попытки вызвать бывшего защитника со стороны государственного обвинителя, чтобы как раз опровергнуть показания подсудимого», – сетует Краузе.
Это же подтвердил редакции глава Комиссии по защите прав адвокатов АП Нижегородской области Георгий Курашвили. «Мы сталкивались с ситуацией, когда вызывали адвоката для дачи показаний, но против этого возражал сам адвокат, и возражал подзащитный», – поясняет он.
Как указывает адвокат, автор телеграм-канала «Просто о КС» Ольга Подоплелова, в целом в позиции КС нет ничего нового. «Сославшись на более ранние определения, он снова напомнил, что свидетельский иммунитет адвоката не является абсолютным, но может быть ограничен лишь в интересах подзащитного», – поясняет Подоплелова в беседе с журналистами редакции.
Член Комиссии по защите прав адвокатов АП Свердловской области Сергей Колосовский согласен, что КС в своём определении лишь повторил ранее высказанные позиции. Впрочем, попытку исключить из адвокатской тайны то, что защитник мог увидеть на следственном действии, он не одобряет.
«Я считаю, что в адвокатскую тайну входит всё, что адвокат услышал, увидел при оказании юридической помощи, – настаивает Колосовский. – А КС говорит, что нет. Если он стал очевидцем каких-то событий, в том числе противоправного поведения своего доверителя при проведении следственных действий, то это в предмет адвокатской тайны не входит, потому что ему это не доверяли. Я с этой позицией не согласен, потому что очень аморфная и размытая. Практики её применения я пока не знаю, но если будет какая-то практика формироваться, мы с ней будет бороться».
Курашвили соглашается с тем, что КС слишком «расширительно» трактует исключения из адвокатской тайны.
За нас уже решили, что является адвокатской тайной, а что не является Председатель комиссии по защите профессиональных прав адвокатов АП Нижегородской области Георгий Курашвили
Сергей Краузе также видит «определённые риски, связанные с расширительным толкованием приведённых в определении оснований для допроса экс-защитника». Впрочем, он отмечает, что эти риски существовали и ранее. «Представляется, что это далеко не последнее определение КС, посвящённое проблемам отграничения свидетеля в процессуальном смысле от очевидца в его гносеологическом понимании», – заключает Краузе.
