О том, почему в Каннах выиграл фильм об осведомителях и месте религии в диктаторском режиме, – в нашем новом материале.
Умеют все-таки в России калечить оригинальные названия фильмов. Понятно, что некоторые заграничные названия просто не привлекут обычного российского зрителя, в этом случае можно простить локализаторов – они все же хотят как лучше. Но порой страсть к переиначиванию выходит из-под контроля. Новый фильм Тарика Салеха зачем-то обозвали «Заговором в Каире» – сложно придумать название банальнее. Чем не понравилось оригинальное название («Boy from Heaven»), остается только догадываться. «Boy from Heaven» можно трактовать в зависимости от своего отношения к главному герою – это ибо насмешка, причем очень злая, либо восхищение. Герой либо очень плох в своем приспособленчестве, либо, наоборот, очень хорош и умен, потому что сначала успел занять место в системе, а потом сумел из нее выбраться. И все в этом фильме таково – двусмысленно. С одной стороны, авторы позволяют себе критиковать жестокость системы и продажность религиозных лидеров. С другой стороны, сюжет не скатывается к четкому делению на «хорошее» и «плохое». В этом главный успех фильма – восприятие зависит от личных симпатий и антипатий зрителя. Кто-то может и не уловить горькой иронии создателей, особенно если симпатии его будут на «сильной» стороне.
Логика жюри Каннского фестиваля порой остается вне понимания большинства. Как нужно снимать, чтобы понравиться жюри, не понимают даже режиссеры. Порой кажется, что Канны – это чистая лотерея. «Заговор в Каире» получил приз за «лучший сценарий». Неужели за сюжет? Скорее, за актуальность темы и, хоть и ожидаемый, но эффектный финал. Пока это главный успех в карьере шведского режиссера Тарика Салеха. Родная Швеция Салеха не привлекает, с большим удовольствием он снимает о Египте – родине своего отца. Из-за «Случая в отеле "Нил Хилтон"» (2017) у него были проблемы с египетскими властями. В итоге ему запретили снимать на территории Египта, и «Заговор в Каире» снимался в Стамбуле. Сложно сказать, насколько новый фильм радикальнее «Случая в отеле...», но ему хватает смелости поговорить не только о фактически диктатуре (насколько это соответствует реальному положению в Египте – вопрос дискуссионный), но и о современном исламе – с критикой оного.
Главный герой «Заговора...» – Адам, сын рыбака из провинции, который смог сдать вступительные экзамены в Аль-Азхар – один из старейших в мире и самый престижный мусульманский духовный университет. Адам отправляется в Каир, чтобы изучать основы религии. И все было бы хорошо, если бы в это время не умер Великий имам. Теперь шейхам Аль-Азхара нужно избрать нового Великого имама. Стоит тут остановиться и пояснить: Великий имам Аль-Азхара – это высокий титул в Египте, многие считают его главным авторитетом в большинстве вопросов ислама, он имеет влияние как на мусульман в Египте, так и во всем мире. Великий имам избирается пожизненно и возглавляет Аль-Азхар аш-Шариф, мечеть аль-Азхар, а также Университет. Без его участия невозможно решить ни один религиозный вопрос в Египте. Говоря простым языком, Великий имам имеет такое же влияние, как патриарх в России. В Египте, который показывают в фильме, победил диктаторский режим. Местный диктатор требует избрать «правильного» Великого имама, который станет подчиняться его воле. Аль-Азхар, «путеводная звезда исламского мира», не может быть независимым. И вообще религия должна быть неотделима от государства. «Вопрос этих выборов – это вопрос нашей национальной безопасности» – заявляет диктатор. И египетской службе безопасности ничего не остается, кроме как устраивать заговоры, чтобы заставить шейхов Аль-Азхара выбрать «правильно», т.е. того, на кого указал диктатор.
В большинстве политических/шпионских фильмов главный герой, если становится агентом правительства, то борется за некое «правое дело». Или не за «дело», а против неких антагонистов – например, террористов, которые хуже любой диктатуры. Проблема «Заговора...», что антагонистов, с которыми мог бы сражаться главный герой, тут нет. Разве что главным злом назвать египетское правительство, но сам протагонист его злом не считает (да и зритель может не считать – его право). Адам случайно становится агентом местного ФСБ. У него и выбора как такового нет – его не спрашивают, хочет он быть осведомителем или нет, ему с самого начала приказывают, а он даже не сопротивляется. Нельзя сказать, что Адам особенно умен и изобретателен – нет, он всего лишь незаметен, а так же с ним легко договориться. Но главное «достоинство» Адама в глазах службы безопасности – это его нравственная, если так позволено выразиться, рыхлость. В этом смысле он идеальный агент власти – у него нет убеждений, он не питает симпатий ни к одной из сторон, он не интересуется, зачем выполняет задания и к чему может привести его «работа». Если же он сомневается (а этих моментов от силы два на весь фильм), то это вызвано не моральным выбором, а банальным страхом за свою жизнь.
В университете спорят о том, какой должна быть современная религия. Есть либеральные течения, а есть «экстремисты», которые читают запрещенные книги и считают, что мусульман во всем мире притесняют, а мир закрывает на это глаза. Кто-то симпатизирует местному диктатору, а кто-то ненавидит его. Но главного героя это не касается. Он не хочет разобраться, чья точка зрения ему ближе. Любопытно, что, будучи пассивным в общественной и личной жизни, Адам проявляет невероятное рвение как агент – притом, что даже не знает, во имя чего он работает. Нужно втереться в доверие к «экстремистам»? Адам подставит своего единственного университетского друга: подкинет ему документы от службы безопасности и доложит о нем лидеру «экстремистов» – посмотрите, я рассекретил тайного агента! Нужно скомпрометировать некоего шейха? И тут Адам проявит себя и сделает как надо даже без прямых указаний от начальства. Ясно, что Адам сделает что угодно, любую подлость, если она будет выгодна руководству – но не ему. По сути, не так уж и важно, чего хочет местная ФСБ и каковы мотивы здешних политиков и шейхов. Важнее этот вненациональный образ – помесь главного героя «Конформиста» Бертолуччи и классического информатора, каким его изображают в фильмах про 30-е гг. в Советском Союзе. Кто-то из зрителей сочтет, что у Адама не было выхода. Или что он поступает правильно. Или что он пытается расплатиться так за то, что местные фсбшники отправили его отца на лечение в лучшую больницу. Но, как ни старайся примерить эти оправдания на главного героя, они рассыпаются – слишком пустым оказывается в итоге Адам, и слишком гибким, на грани с абсолютной бессовестностью.
Как современный политический триллер, «Заговор в Каире» слишком убедителен. Наверное, потому, что в нем в итоге побеждает диктатура. Никто не в состоянии ей сопротивляться, религия только укрепляет власть диктатора, призывая верующих молиться за него и почитать как величайшего правителя и посланника Аллаха. Единственный человек, решившийся на сопротивление системе, – слепой шейх, который ненавидит диктатора и хочет сесть в тюрьму, лишь бы не быть соучастником его режима. Но и он в итоге сдается, осознавая бессмысленность этой борьбы. Нет сопротивления и в службе безопасности, которая всего лишь исполняет приказ: «Сделайте так, чтобы выбрали нужного нам человека». После исполнения приказа исполнителей, если что и ждет, то забвение, а в худшем случае – смерть. Плата за старания агента Адама – это арест, издевательства и казнь на виселице. Диктаторам не нужны свидетели, которые позже могут рассказать, какой ценой была получена такая власть.
Не зная, насколько все плохо в Египте и исламских университетах, сложно соотнести показываемое в «Заговоре...» с реальностью. Намного интереснее смотреть его как архетипическую историю о преступлениях и наказании. Критикуя сближение религии с государством, беспринципность политической системы и всех ее участников, авторы «Заговора...» добиваются вневременной глубины и актуальности. Без этого успеха в Каннах бы не было. Поменяй, скажем, Египет на Россию, а ислам и Аль-Азхар на РПЦ – и почти ничего бы не изменилось. Сомнительно, что в России к агентам ФСБ относятся лучше. «Заговор...» отлично показывает, что бывает с теми, кто из слабости или личной выгоды решил поработать в интересах диктатора. В этом союзе выигрывает всегда государство и никогда – его агенты.
