Нужное нам здание опознается издалека: на окраине элегантного коттеджного поселка поднимается на фоне леса недостроенный дом, оплетенный чем-то вроде гигантского черного червя, проползающего в пустые оконные проемы. На фасаде блестит зеркальное отражение надписи «Все хорошо?», намекая, что на этот вопрос сейчас вряд ли легко дать уверенный положительный ответ. Так выглядит первая зона арт-проекта «Быть здесь», размещенного в пограничном пространстве между лесом и человеческим жилищем и призывающего по-новому взглянуть на отношения природы и цивилизации, а заодно на нашу зависимость от гаджетов. Корреспондент SOTA отправился в путешествие по миру современного искусства и почувствовал себя если не героем сказок, то героем фильма «Сталкер».
До 15 сентября в Подмосковье доступен для посещения арт-проект «Быть здесь». Жанр его обозначен site-specific – «предметно-ориентированное искусство», то есть такое искусство, которое обретает особые смыслы и ценность, будучи размещенным в конкретном месте. Этих мест участники проекта из Института современного искусства Иосифа Бакштейна и сообщества «Архитектурный пригород «Южная долина» выбрали три: недостроенная галерея на окраине поселка «Южная долина», роща за галереей и расположенный неподалеку музей-заповедник «Горки Ленинские». Кураторы выставки – художница и журналистка Вера Ершова (именно ей принадлежит идея и выбор площадки, в интервью, посвященных выставке, она рассказывает, что одна из тем, поднятых проектом, – вопросы экологии и застройки территорий района) и Полина Тюпина (Polly T).
На сайте проекта tobehere.ru расположены схемы всех трех зон, рекомендации, как лучше добраться, бесплатный аудиогид (его можно загрузить и по qr-кодам на месте) и ссылка на Яндекс Афишу, где можно купить билеты на экспозицию или проходящие в рамках выставки медиации. Билет можно приобрести за 200 рублей – только на территорию галереи в «Южной долине» (подразумевается, что сюда же входит и зона в лесу рядом с галереей, хотя в действительности лес доступен всем желающим), или за 350 рублей – тогда в стоимость включен проход на территорию «Горок Ленинских» (но, если вы туда добредете, входной билет вы можете спокойно купить сами в кассе музея).
Добираться до выставки организаторы советуют от станции метро «Домодедовская» на маршрутке 871м до остановки «Южная долина» – тогда посетители высадятся прямо у шлагбаума ЖК «Южная Долина» рядом с галереей. Но нам не везет: искомая маршрутка на остановке все не появляется, хотя по расписанию должна уже уехать, и коварные карты «Яндекса» предлагают нам сесть на автобус, который привозит на другую сторону поселка. Полчаса блужданий между жилыми кварталами и разделяющими их пустырями, рощицами и стройками – и наконец-то мы возле искомого шлагбаума, за которым видна опутанная черными мыслями галерея.
Сумеречная зона
Фасадные композиции (кстати, узнать о замыслах художников можно и без аудиогида, все экспонаты снабжены подробными описаниями) настраивают на тревожную волну. Инсталляция Натальи Стручковой «?ошорох есв» вроде бы предлагает поискать ракурс для селфи, чтобы с помощью смартфона вернуть себе иллюзорную уверенность, что все действительно хорошо, – но ясно же, что на самом деле все совсем не хорошо, а ровно наоборот. Эту убежденность поддерживают и скользящий по фасаду металлический хвост какого-то хтонического чудища (Любовь Ремизова, «Вглядываясь в бездну»), вид которого должен помочь зрителю почувствовать себя героем фольклорного эпоса, готовым к борьбе с монстрами. И уж тем более – ползущие по зданию «Темные структуры» Павла Зуданова, визуальное воплощение коллективных страхов человечества, которое, не меняя структуру здания, все же умудряется заполнить собой все доступные пространства – что заброшенной галереи, что нашего сознания. Эта гигантская инсталляция кажется очень удачным материальным воплощением тревожных мыслей в голове.
Как ни странно, внутри галереи все не так мрачно. Хотя тема выставки (природа и урбанистическая среда), непростая, атмосфера внутри располагающая: посетителей встречают предложением выпить бесплатного чая с печенькой или минеральной воды, предлагают спокойно все рассматривать, фотографировать и трогать, в общем, чувствовать себя как дома… хотя это весьма специфический дом. Само здание, даром что недострой, тоже не угнетает, а наоборот – успокаивает своей открытостью поселку и лесу за ним. Стен почти нет, поэтому здесь светло и много воздуха. Самым символичным в этой части выставки можно назвать объект «Прослушивание»: зрительный зал перед оконным проемом с видом на лесную опушку. Вот так мы и наблюдаем теперь природу, словно мы не ее часть, словно она лишь объект для созерцания на экране гаджета. А, с другой стороны, есть в этой идее, как и во всей недо-галерее что-то от волшебных сказок, истолкованных по Проппу: та самая избушка Бабы Яги на опушке, которая поворачивается задом то к лесу, то к герою и служит этаким КПП между миром мертвых и живых (в данном случае, между природой и человеческой средой обитания).
Со средой обитания человека тоже не все просто, намекают участвующие в выставке художники. Она, эта рукотворная среда, включая мусор, всячески пытается притвориться живой, а может быть, уже и превращается в неведомую форму жизни с помощью «полимерного метаболизма», создающего на стенах что-то вроде колоний полипов (инсталляция Натальи и Дениса Лотаревых). И дверной проем вот-вот ощетинится рядами зубов («Про пасть» Ольги Божко). И стены, «нечеловеческие агенты» (термин из пояснения к инсталляции Елены Извольской «Я могу говорить»), можно наделить голосом, или хотя бы снабдить шрифтом Брайля, с помощью которого они вступят с нами в диалог.
С другой стороны, в рукотворный мир урбанизма пробираются природные объекты, становясь его частью – как река Туровка, протекающая неожиданно по коридору бетонного куба («Путь реки» Оксаны Виноградовой), или споры грибов и плесень, которые опутывают нас невидимой сетью («Мы связаны» Ангелины Ушко).
Наиболее эффектный из экспонатов этой зоны – «Теплообмен» Анны Салимзяновой: чаемый синтез живого и рукотворного, огромный шар из соломы, изнутри согреваемый генерирующими тепло микроорганизмами, а снаружи – вязаными свитерами.
В здании недостроенной галереи проще всего почувствовать себя героем фильма «Сталкер» Тарковского: антураж, так сказать, располагает. Но это иллюзия – здесь заблудиться невозможно в отличие от двух других частей выставки.
Заблудился? Подыши!
Перебираясь в лес, мы пытаемся ориентироваться на карту с сайта, схему на опушке и стрелки-указатели. Но стрелок, как нарочно, нет в самых важных местах, где перекрещиваются многочисленные лесные тропинки, а объекты на схеме расположены так, что возникает подозрение: в лесу их кто-то коварно поменял местами, поэтому то, что должно быть впереди, уже нам повстречалось, то, что должно быть справа, обнаружилось слева, а то, что должно быть слева, вообще непонятно где. В надежде, что это чем-то поможет, запускаем аудиогид по выставке в телефоне, и он внезапно включается в ничем не примечательном месте среди берез, чтобы предложить нам на этой приятной прогулке заняться дыхательной практикой, сосредоточившись на природных объектах и не отвлекаясь на смартфон. Хотелось бы последовать этому совету, но без карты и схемы в смартфоне совершенно непонятно, куда двигаться, да еще и комары интенсивно кусаются. Навстречу из кустов выбредают другие посетители выставки и делятся впечатлениями: в этих зарослях ничего похожего на артобъекты, значит, надо пойти по той тропинке, может, она приведет к чему-то…
Так, коллективными усилиями, мы постепенно находим все точки маршрута. Лесная зона продолжает тему столкновения природы, но здесь природы заметно больше, а цивилизация представлена артефактами, «встроенными» в природный фон. Это напоминание не то о хрупкости человеческих творений на фоне вечного нерукотворного мира (серия инсталляций Полины Крутовой), не то о нашей привычке и в леса тащить с собой груз цивилизации – от телефонов с новостями до вредного пластикового мусора, который здесь превращается в зловещие муравейники («Летаргия» Елизаветы Алексеевой/homoabsurdus). Зависимость от смартфонов проиллюстрирована установленным на поляне телевизором, который транслирует какое-то кино о печальной судьбе человеческой цивилизации («Человеческое, слишком человеческое» Дмитрия Чуйко). Сочетание леса и телеэкрана должно казаться абсурдным, но совсем не кажется таковым паре подростков, которые как раз устроились на скамейке напротив устройства и громко смеются каким-то интересным кадрам. Чуть в стороне на поляне замечаем бутылку из-под пива – кажется, жители поселка забредают сюда не для того, чтобы проникнуться мыслями о своей зависимости от технологий…
В целом лесная часть экспозиции, несмотря на комаров, не лишена обаяния, к тому же сам процесс поиска экспонатов похож на квест по лесным дорожкам. А инсталляции среди древесных корней и кустарника смотрятся выигрышно просто в силу контраста природного и рукотворного. В музейном зале произвести впечатление на зрителя сложнее (хотя можно возразить, что музейном зале любой объект, помещенный в витрину и снабженный табличкой, превращается в художественное высказывание, а вот в природной среде «нечеловеческие агенты» надо еще суметь прописать, чтобы они не потерялись и не казались обычным мусором).
Завершается эта часть объектом Полины Крутовой «Сто лет одиночества»: деревянный стул, возвращенный «к корням» в буквальном смысле слова, становится странноватым символом оторванности от привычной среды и не то смерти, не то перерождения, если то и другое доступно мебели.
Остаться в кубе
Теперь наш путь лежит в третью локацию проекта – в музей-заповедник «Горки Ленинские». Путь, кстати, неблизкий – тропинка через лес, потом дорога вдоль шоссе до входа на территорию музея, по которой предстоит еще достаточно долго идти в поисках очередных арт-объектов. К счастью, музейный комплекс несложно найти по карте, да и навигация проекта тут не подводит – по дороге размещены указатели «Быть здесь». По ним мы приходим к музейным воротам.
«Горки Ленинские» – место само по себе странное: тут и циклопический музей Владимира Ильича (уже порядком обветшалый, как многие образцы советской архитектуры), и старая усадьба, где сначала жила Зинаида Морозова, а потом вожди пролетариата (музейных работников постоянно штормит, в какую же сторону менять концепцию этого места, делать упор на советскую историю или дореволюционный дачный быт). Еще тут курганы вятичей, парк со скульптурами Ленина из разных мест, киногородок с декорациями к современным ретро-детективам, яблоневые и вишневые сады, аллеи, по которым когда-то несли усопшего Ильича (а потом соорудили мемориал, слегка напоминающий светский аналог католических «Путей Скорби» со станциями, отсылающими к эпизодам страданий Христа перед Голгофой)… В общем, территория, богатая смыслами.
Мешанину эпох и смыслов обыгрывает куратор выставки Вера Ершова в работе «Точка отсчета» (увидеть ее на лугу нам помогла отнюдь не схема проекта, согласно которой инсталляция размещалась где-то в другом месте, а исключительно наши внимание и наблюдательность). Этот экспонат – один из самых лаконичных и завораживающих объектов выставки: куб с зеркальными гранями и надписью «если потерялся, оставайся здесь», поймав твое отражение, одновременно и разрушает иллюзию безопасности и принадлежности к конкретному месту, и предлагает в самом деле остаться «здесь», внутри экспоната. Объект, «отзеркаливающий» вводное «?ошорох есв», дополнительное впечатление производит при фотосъемке: на экране смартфона куб буквально сливается с природой вокруг и кажется вылепленным из луга, травы и деревьев, как портал в другое измерение.
Основная часть объектов расположилась в окрестностях усадьбы Зинаиды Морозовой, и складывается впечатление, что экспонатам здесь не были слишком рады – часть их так небрежно пристроены в кустах и на обочинах, что не найдешь таблички, и не поймешь, что это современное искусство. Но если знать, что ищешь, экспонаты запоминаются, обыгрывая тему соединения разных миров: статуя («Мимикрия» Анны Салимзяновой) буквально врастает в дерево, а дальше, наоборот, клены натягивают «маски» берез («Адаптация VI. Березовый мир» Светы Калашниковой).
Самый странный объект – «Душечка» GALOLBO, попытка с помощью спасательных одеял соорудить из крыши заброшенной теплицы… образ рассказа Чехова. Иначе мы представляли себе русскую литературу!
Последние два пункта программы – объекты «Жилище» и «Жилец» (Danil Danot) – мы ищем особенно долго и, в конце концов сдаемся, устав бродить по непонятной схеме между садом, усадьбой и теплицами. Сворачиваем на сосновую аллею, чтобы выйти из парка, и, о чудо, замечаем в глубине леса что-то явно нерукотворное. Оно, искусство! К нему даже не ведет тропинка, и, когда мы, пройдя по высохшим иглам сосен, рассматриваем инсталляцию вблизи, возникает подозрение, что руководство музея-заповедника специально ее замаскировало, чтобы не пугать слабонервных туристов. «Жилище», представленное шалашом, символизирующим структурированное пространство, защищенное от внешнего хаоса. «Жилец» описан как «символическое представление субъектного проявление природы», «тряпичная скульптура» которую нельзя «однозначно отнести к определенным представителям флоры и фауны», отсылающая опять к границе между живым и неживым… Поднимаем головы и видим, что с сосны над нами свешивается нечто черное и жуткое, действительно неописуемое, такое, что в сумерках лучше с этим символом субъектного проявления природы не встречаться, иначе черные мысли и древние страхи непременно заполнят ваш мозг как экспонат из недостроенной галереи.
И на этой суровой ноте наше путешествие по миру современного site-specific искусства завершается.
Путь по проекту «Быть здесь» не показался бесполезной тратой времени. Если не придираться к некоторым косякам с навигацией (и, доверившись этой навигации, постараться не найти пугающее последнее произведение), от прогулки остаются яркие впечатления. Концепция проекта интересна и многогранна, экспонаты примечательны и заложенным в них смыслами, и удачной вписанностью в ландшафт: и бетонные стены галереи, и лес, и ленинские луга работают на замысел художников, словно и впрямь хотят высказаться. А ведь всему этому остается жить лишь пару недель (проект будет работать до 15 сентября), да и несколько дождливых дней могут раньше испортить картинку – эта временность и хрупкость сложно устроенного проекта придает ему особую ценность.
Вот только попытки показать, как важно отвлечься от гаджетов и соцсетей и сосредоточиться на моменте «здесь и сейчас», вряд ли срабатывают, потому что без этих самых гаджетов и соцсетей про проект даже не узнать, а уж тем более – не найти среди кустов экспонаты, да и не раскрыть в полной мере их красоту.
Как ни старайся, а современные технологии связаны с нами так же прочно, как грибы и плесень из инсталляций. Вот только черные мысли, которые вползают к нам в голову от чтения новостных лент и заполняют там все пространство, действительно, надо уметь контролировать.
