17 мая стало известно, что Государственный Русский музей (ГРМ) прекращает экспонировать коллекцию современного искусства в рамках Музея Людвига – «музея в музее», сложившегося из произведений современного искусства, которые были подарены ГРМ немецкими коллекционерами Петером и Иреной Людвигами.
Позже в эту коллекцию вошли и другие работы, в частности, 57 произведений современных российских художников, подаренных музею в нулевых Маратом Гельманом, которого в 2021 году внесли в список «иноагентов», а в 2024-ом – в перечень террористов и экстремистов за поддержку Украины. С 2014-го Гельман проживает в Черногории, в России он объявлен в розыск. Под предлогом расследования его дела у российских активистов регулярно проходят обыски: например, у художника-акциониста и бывшего политзэка Павла Крисевича.
Сейчас в залах, где экспонируется коллекция Музея Людвига, открылась временная выставка «Жизнь замечательных собак». Издание «Бумага» отмечало: у сотрудников учреждения «есть почти полная уверенность, что Музей Людвига не будет открыт вновь». На те же мысли наводит и пропавший с сайта ГРМ раздел, посвященный музею.
В самом Русском музее ситуацию официально не комментировали, но одна из читательниц «Соты» узнала у сотрудницы учреждения (аудиозапись есть в распоряжении редакции), что музей Людвига не откроется как минимум до 10 ноября, пока будет экспонироваться выставка про собак. При этом, по ее словам, «если выставка про собак пройдет успешно, могут дальше придумать выставку и про котиков». «Собрание Музея Людвига ушло в хранилище (куда доступ посетителям организовать нереально), а не переехало в другие залы, поскольку оно связано с зарубежным искусством, а у нас все-таки Русский музей, и потому для него специально был отведен только один этот дворец. А в других филиалах оно не может экспонироваться, так как это не по тематике. Если и когда освободятся его залы, для которых оно было предназначено, туда же все и возвратится. Планов что-то переносить куда-либо не имеется», — заявила сотрудница музея.
Марат Гельман рассказал «Соте», что Русский музей со сменой директора, видимо, решил избавиться от обязательств выставлять подаренную ему коллекцию. И причина не только в том, что ее часть была принята от человека, которого в России считают «террористом», но и из-за изменившегося политического мышления.
– В Русском музее – новый директор Алла Манилова (бывший вице-губернатор Санкт-Петербурга и экс-заместитель министра культуры – ред.), у нее нет обязательств, – сказал Гельман. – А история на самом деле простая: когда Людвиги дарили эти работы Русскому музею, тот взял на себя обязательство: в помещении Мраморного дворца будет музей современного искусства, Музей Людвига. И мы тогда же говорили об этом с Александром Боровским – заведующим отделом новейших течений ГРМ. И я сделал свой подарок из 57 работ – и считалось, что этот будущий музей будет состоять из трех фрагментов. Первый, главный, – Людвиг, со значительными международными работами. Второй, его собирал отдел новейших течений, – питерское искусство, Новая Академия (Изящных Искусств, основанная в 1989 году – ред.) и не только. И третий – моя коллекция. И нам всем обещалось, что это будет музей. Понятно, что нынче такая ситуация, что Россия… как это… не выполняет никакие обещания. Никому. Да… Людвигов уже нет в живых, но несколько их музеев существует – в Кельне, в Ахене и в Будапеште. А в Питере должен был быть четвертый. Но вот он не состоялся. Думаю, проблема в том, что язык современного искусства – язык интернациональный, а Россия, что называется, сосредотачивается на своем, на изоляции. И поэтому, полагаю, это надолго. Нельзя сказать, что навсегда, конечно. Но в запасники работы уходят надолго.
– То есть дело вовсе не в «Жизни замечательных собак»?
– Так как я нахожусь далеко, мне сложно утверждать, что является предлогом для чего. Столько времени не делали выставок в этом помещении, исходя из его предназначения, а тут вдруг сделали. Это экстраординарное событие. Значит, есть такое ощущение, что это повод, да. Но, с другой стороны, Боровский в свое время написал «Историю искусства для собак» (книга вышла в издательстве «Арка» в 2022 году – ред.). То есть собаки – это его тема.
– У вас остались какие-либо права на подаренные Русскому музею работы?
– Это собственность музея. Хотя не надеюсь, что у меня есть какие-то шансы это выиграть, но я могу поднять договор, в котором… ох, к сожалению, нет даже даты… Потому что в то время этой даты и не знали, ее не было. В договоре было указано, что в тот момент, когда в помещении Мраморного дворца будет создан филиал – музей современного искусства Людвига, то эти работы будут в постоянной экспозиции… Но что теперь: снявши голову, по волосам не плачут! В теории можно за это «в постоянной экспозиции» зацепиться, но на практике, разумеется, шансов никаких. Вот Третьяковке я двести работ подарил, и там тоже было обещание, что будет отдельный зал – Марата Гельмана. После реставрации 2027-го. Но все это тоже… спрятано. К сожалению. Может быть, в будущем работы выставят. Но – в далеком.
– Хоть где-то в России в наши дни можно увидеть какие-то из принадлежавших и принадлежащих вам работ?
– Не думаю, нет-нет. Но и не думаю, что конкретно в Музее Людвига это связано именно со мной. Это общая тенденция изоляционизма. Все, что связано с эпохами 1990-х годов, модернизации, интернационализма – это все у нас в нынешние года не в фаворе. А Русский музей, видимо, просто решил не дожидаться, что кто-то напишет кляузу на них, и опередить это, самим все исправив.
– А вы сами как об этом узнали? Следите за новостями из России, или вам кто-то рассказал?
– Слежу сам, слежу… И так вам скажу: если бы я не решил внутри себя ни на что не реагировать, то 17 мая 2025-го был бы одним из самых мрачных дней в моей жизни.
