«Мертвые – проще. Мертвые – жестче. Мертвые – неба земного мощи. <…> На современных лицах – черточки чьи видны? Вот бы кому молиться – Русским Богам Войны. Быть им хотелось теми, кто созидает мир. Но прочертило время пулями штрих-пунктир», – так начался вечер прошлой субботы во МХАТе имени Горького. Давали «Настоящие». Но не спектакль, а «литературно-музыкальную композицию», где артисты по очереди представляли каждый свой номер. Если бы выступавшие в большинстве своем числились в мхатовской труппе, а не только лишь двое, если бы это представление было поставлено силами театра или хотя бы приглашенной командой специально для него, это действо можно было бы назвать и проще – капустником. Но горьковский МХАТ, кроме предоставления двух своих артистов и собственно сцены в аренду, не имел к этому вечеру никакого отношения. Его организовал арт-кластер «Таврида».
«В основу сценария проекта «Настоящие» легло творчество современных поэтов, тех, кто одними из первых отреагировал на события, происходящие сейчас в исторических регионах России, – гласила афиша мероприятия, билеты на которое стоили от 1,5 до 15 тысяч рублей. – Это более 25 поэтических и музыкальных произведений (точнее, их было 26. – ред.), посвященных актуальным событиям, судьбам и чувствам наших современников…» Открывать вечер поручили все же актеру горьковско-мхатовской труппы Павлу Афонькину. Он монотонно прочел написанное еще в 2015-м стихотворение «Бессмертный полк» поэта Ивана Купреянова, известного разве лишь тем, что в 2011 году вместе с товарищами собрал проект «Мужской голос», чтобы «объединить лучших молодых поэтов-мужчин и сформировать некоторый культурный срез эпохи и общества». С тех пор ребята, судя по соцсетям проекта, объединяются и формируют срез преимущественно в кафе, по кабакам да на квартирниках, и крайне редко – на таких больших и знаменитых сценах. Но тут попасть на нее помогла общая z-повестка.
«Мне не стать осведомленней ни на грамм, даже если весь освою Телеграм. Даже если ленту вещего ВК размотаю до последнего витка. <…> А могу я только ждать и причитать, проминать свою кровать, марать тетрадь и лететь бескрылой бабочкой впотьмах в обрастающий подробностями страх», – так обозначила в своей «Ловушке-22» все, что ей известно об идущей в активной фазе уже почти три года войне России против Украины, поэтесса Инна Теплова, она же член Союза российских писателей, он же Российский союз писателей (не путать с Союзом писателей России, хотя все это одно – общероссийские общественные организации с разной степенью вовлеченности в z-тематику). А ничего другого на подмостках одного из самых прославленных театров нашей страны увидеть уже не получится. МХАТ имени Горького в отличие от всех своих московских коллег, сезоны в которых завершатся в мае-июне, закрылся досрочно в январе как раз этой чужой постановкой.
А ведь когда после вошедшего в историю раскола МХАТ СССР в 1987 году на два театра, горьковский возглавила Татьяна Доронина, репертуар был обширный. Давали до 20-30 спектаклей в месяц. Но в 2018-м народную артистку СССР, которой в этом сентябре должно исполниться 92 года, руководство страны решило аккуратно задвинуть. И семь лет назад Доронину уволили с полноправного художественного руководителя, оставив номинальную должность президента МХАТа имени Горького. А худруком сделали театрального режиссера и продюсера Эдуарда Боякова, который не имел к этому театру отношения. Дело в том, что на преклонного возраста Доронину к тому времени постоянно жаловались – и критика, и публика. С художественной точки зрения, в этом МХАТе все было довольно скверно, на спектакли по сравнению с конкурентами ходили плохо, они не удостаивались каких-либо премий и наград, но тем не менее у театра был свой зритель и билеты исправно продавались. Бояков, абсолютный сторонник Путина, сразу же по приходу с Дорониной разругался, назначив своими заместителями Захара Прилепина и ныне покойного Сергея Пускепалиса. А вот со многими ведущими артистами Бояков не поладил, но уволить их по закону не мог. Но он избавился от них тем, что не давал никаких ролей, и те были вынуждены уволиться сами. Так, Андрею Чубченко с женой Юлией Зыковой в 2019-м протянул руку помощи Малый театр, хотя это было непросто, так как там труппа была укомплектована. Избавившись от неугодных, Бояков в 2020-м выпустил спектакль «Лавр», он шел с переаншлагами. Однако уже на следующий год постановка «Чудесный грузин» о молодом Иосифе Сталине да еще и с Ольгой Бузовой в роли певицы кабаре Беллы Шанталь, ставшей для телеведущей и певицы театральным дебютом, отчасти стоила ему работы. Премьера этого неоднозначного спектакля с еще более спорной игрой главной ее звезды состоялась в июне 2021-го, а уже в октябре Боякова попросили с вещами на выход, отдав его место театральному топ-менеджеру и такому же отчаянному путинисту, а ныне и рьяному зетнику Владимиру Кехману.
И это несмотря на то, что в августе 2020-го Бояков открыл «Новую школу МХАТ» при театре совместно с университетом «Синергия», на чем все перечисленные неплохо зарабатывали. Кехман же успел поработать восемь лет генеральным директором Михайловского театра, а после параллельно шесть лет – генеральным директором и художественным руководителем Новосибирского государственного театра оперы и балета. В те же годы случались и другие эпизоды в его карьере. Так, в 2012-м он был признан банкротом Высоким судом Лондона после банкротства основанной им в 1994-м компании JFC (Joint Fruit Company, занимавшейся импортом фруктов в Россию). В 2016-м Кехмана признали банкротом и на родине, где он проходил обвиняемым по делу о мошенничестве в особо крупных размерах, но в 2017-м его уголовное преследование было прекращено в связи с истечением срока давности. Вместе с тем в 2018-м тот же Высокий суд Лондона признал его виновным в мошенничестве, посчитав, что Кехман при получении кредитов от Банка Москвы действовал «путем обмана и фальсификации документов». А в «наследство» от Боякова он получил готовившейся к выпуску спектакль «Женщины Есенина», его приняли на ура, это же единственная пьеса, с которой гастролирует горьковский МХАТ. С приходом Кехмана в театре практически ничего нового не ставилось – первым делом он тут же переделал за Бояковым «Синюю птицу», «вечный спектакль», что Бояков сам переделал вслед за Станиславским, и – начался бесконечный ремонт. Он идет с небольшими перерывами четвертый год, хотя, как убедились зрители, побывав на «Настоящих», ремонтировать уже нечего – все в театре новенькое, чистенькое, блестит и сверкает, от фасада до всей начинки. Но тем не менее МХАТ имени Горького прикрывает ремонтом почти полное отсутствие художественных идей, что неудивительно для театра, у которого нынче и художественного руководителя нет. Доронина – президент, Кехман – директор, есть еще главный режиссер – Галина Полищук, у которой нет каких-либо выдающихся работ.
И что делает Кехман? В редкие промежутки, когда внезапно театр перестает нуждаться в непрерывном ремонте, он сдает его в аренду. В первую очередь – под оперу и балет не чужого ему Михайловского театра, под многочисленные сказки для детей. А до 2018 года, то есть при «активной» Дорониной, еще Владимир Соловьев каждую неделю занимал его своими творческими вечерами, внося весомый вклад в кассу.
Но театр Кехману в управление и пользование достался федеральный, а таких не так много в столице, да еще и в самом центре Москвы, на Тверском бульваре, поэтому какую-то видимость работы, и не только ремонтной, он создавать все же должен. На официальном сайте МХАТа имени Горького (который у него все же есть, в отличие от хотя бы одного телефонного номера – дозвониться в театр невозможно чисто технически) «Настоящие» даже включили в репертуарный раздел. И «Таврида.АРТ» не возражает (где бы еще они нашли в январские дни повышенного спроса на зрелища свободную площадку такого уровня), и Кехман прекрасно об этом знает. Как знает он и о том, что, пока не кончится ремонт, спроса с него за творческую составляющую у высшего руководства никакого. На аренде-то он исправно зарабатывает, и в этом плане Министерство культуры РФ, которому напрямую подчиняется театр, все устраивает.
«Сидишь в кафешке под названием «Букет». И смотришь на экране Клаву Коку. А где-нибудь бомбят, но так далёко, что до тебя снарядам дела нет. <…> И так должно, обязано так быть: не смерть, а жизнь, читая по бумажке, клиенты «эппл стор», модели-няшки несут в кафе рубли, а не гробы. Игривый взгляд студентки МГУ официанту ближе изначально, чем взгляды мариупольцев случайных на тридевять-азовском берегу», – декларировал тем временем названное по первой строчке свое стихотворение поэт Александр Антипов и по иронии судьбы актер… Московского театра поэтов. Но в том театре, как и в этом, наверное, ценятся иные качества. В частности, умение донести в ответственные моменты нужные мысли до Владимира Путина, и не единожды. Так, задавая ему вопрос в Крыму в 2017-м, на молодежном образовательном форуме «Таврида», Антипов произнес: «Сейчас я вижу какой-то подъем, появляется очень много молодых талантливых ребят, то есть даже говорится, и я с этим согласен, говорится о начале какого-то нового века русской поэзии, то есть был золотой век, серебряный, шестидесятники, сейчас вот мы». И тут же пригласил президента РФ заглянуть на новую площадку для таких «сейчас вот мы» – в будущий «Есенин-центр», где «молодые талантливые ребята», заманивая на свое собственное «творчество», почему-то используют имя великого русского поэта: «Знаю, что и вы любите стихи Сергея Александровича», – прорекламировал Путину «точку сборки, точку притяжения для всех поэтов, для молодых поэтов и в Москве, и в стране» Антипов. На это Путин у него уточнил: «А где вы собираетесь его открывать? Там уже выделено помещение?» И получив ответ, что в одном из самых престижных столичных районов, между станциями метро «Новослободская» и «Достоевская», и что, да, «там есть помещение» (тут актер скромно умолчал, что это – весь флигель усадьбы XIX века с богатой историей, там и сам Есенин выступал), президент РФ спросил: «А кто вам выделил это помещение?» «Это, конечно, помогал департамент культуры города Москвы», – без запинки выдал поэт. «Сергей Семенович помогает, да? Вот он нас услышит сегодня, и он будет еще больше помогать. 100 процентов услышит», – пригрозил Путин. – Создание таких центров как источников объединения усилий, источника творческого, коллективного начала, общения друг с другом, конечно, очень важно. Я уверен, что Сергей Семенович и дальше будет помогать. Если что-то от меня будет зависеть, пожалуйста, я готов. <…> Вы, когда создадите этот центр, можно будет наладить прямые контакты в том числе с Администрацией и подумать о дополнительных грантах…»
«Друг! Спасибо, что ты – как гранит. За тебя моя боль и молитва. Среди всяческих псевдоэлит ты – реальная наша элита. Ты и есть настоящий мой брат, а не тот, кто по школам из «Града». <…> Перетерпим – не им нас учить. Потихоньку расчистим дорогу. Отключайтесь! Нельзя отключить сердце русских от русского Бога», – надрывался, зачитывая свое «Письмо Российскому воину», уже актер, чье имя известно не только Путину в связи с выклянчиванием у Путина и Собянина бюджетных денег на собственные сомнительные желания, но и всей стране, а конкретно Михаил Мамаев – звезда «Гардемаринов» (гардемарин Никита Оленев в четырех последующих частях саги с 1991-го по 2023 год, эту роль он подобрал после Владимира Шевелькова из-за того, что тот разругался со Светланой Дружининой еще на съемках первого фильма). Сейчас он снимается с оружием в руках не только в кино, но и для соцсетей на войне, называя себя «военкором» и даже, видимо, не зная, что, согласно Женевским конвенциям (и множеству других соглашений, как международных, так и российских), взяв в руки оружие, журналист перестает быть таковым. Зато мы узнали от него кое-что новое. К примеру, что, будучи убежденным путинцем, он все же не считает братьями «тех, кто по школам из «Града». А именно не только военнослужащих ВСУ, которые обстреляли из «Градов» школу в городе Шебекино Белгородской области, но и военных российской армии, обстрелявших из тех же «Градов» те же школы, по сообщениям УНИАН, в украинских Ирпене, Сумской области, Николаеве, Авдеевке, Кривом Роге, Никополе, и снова в Криворожском и Никопольском районах, и опять в них, и вновь и вновь в Никополе...
Удивляли и выходившие следом, один за другим. И признанием: что дозволено z-артисту, не дозволено политзаключенному (посаженному за «дискредитацию ВС РФ»), то есть называть войну войной: «Не шуми полынь-трава, не пыли дорога, отпустите всех с войны нас хоть на немного!» (Сергей Нихаенко, «Травушка-муравушка»). И тем, что время может остановиться в угоду пропаганде: «А в правде сила или нет, потом расскажут небеса. Он не был дома восемь лет, до дома ехать полчаса. <…> Работа грязная кипит, работа страшная идет, на рукаве его нашит Веселый Шлепа русский кот». (Тема Куба и LEBEDEVA исполняют «Вдоль искореженных дорог…» (слова – Александр Пелевин, музыка – Артем Азаров, Ксения Лебедева, Сергей Нихаенко). А ведь прибавь к этим пресловутым «8 годам» уже почти три новых года, звучало бы это иначе. Но как именно, пока пропагандистами не придумано. И в самом деле, «мы терпели это 11 лет»? Или «мы терпели это 8 лет, а теперь 3 года мы это не терпим»? Как ни озвучь, что война в этой фазе идет уже три года, звучит плохо, поэтому и стоят они на своих «8 годах» намертво.
«Но кончились нервы, Дамаск, Карабах: пацаны выезжают к тебе из России. <…> Где бы ты ни был – Москва-Казахстан, – пацаны выезжают к тебе из России». (Марк Лешкевич, «Смерть на пороге! – это Блез Паскаль…»). Вот насчет Нагорного Карабаха, куда «выезжают пацаны из России», надо бы передать московским армянам, которые проклинают Путина за то, что ничем не помог Арцаху в сентябре 2023 года. А при чем тут Казахстан, так и осталось неясным.
Слушать все это чтение исполнителей с каменными лицами (будто они и сами не верили в то, что доносили до нас, или не были этим нисколько тронуты) было столь же тяжело, как и смотреть на это. Зал погрузили в кромешную тьму, но на сцене тоже все было довольно мрачно – тяжелые глухие костюмы в стиле милитари. А вот декорации, хоть и гнетуще-серые, полегче – из картона. Актеры то сидели в картонных комнатушках при свечах, то для разнообразия бродили между них, порой в полутьме натыкаясь на тоненькие стены, и те падали на задевавших их. Но чем известнее объявляли артиста, тем меньше происходило вокруг него этого мельтешения. «Суперзвезд» этого вечера и вовсе подсвечивали одним лучом света. Как Захара Прилепина. Его старый монолог преподносили в тот вечер как белый стих – «Координата Z». Он в очередной раз поведал, как 18 февраля 2022 года ему приснился убитый первый глава самопровозглашенной ДНР Александр Захарченко, который «смеялся, словно обещая огромный праздник». Вскоре выяснилось, что это за «праздник»: «Через 3 дня признали ДНР и ЛНР. Через 6 дней началось. Теперь вот. Спасибо, что заглянул тогда, Саш. Не оставляй нас. Расскажи, что там дальше».
А дальше Захар Прилепин должен был, согласно программке, остаться на сцене и «помолиться за защищающих мир наших ребят» вместе с Шаманом и Владимиром Бабенко – «резидентом арт-кластера «Таврида», ведущим федеральных проектов, солистом и продюсером музыкального проекта «Карманный томик» и мужского квартета «Триумф» («народного коллектива Хабаровского края»), автором гимнов и бренд-треков, как он сам себя позиционирует. Но он не остался, и Шаман с Бабенко «молились» за тех, на чьем месте никогда не окажутся, вдвоем. Бабенко со всеми его «регалиями» тут ни при чем, дело в Шамане. Прилепин не один год последовательно критикует и его творчество, и его самого (определяя их как что-то «отвратительное, безвкусное, ушлое»), и вот настолько «Шаман» ему противен, что он проигнорировал их общий концертный номер, куда был вписан, и «наши ребята» остались без его «молитв».
А на следующий день он еще и перепостил к себе в телеграм-канал отзыв о нем министра культуры Ольги Любимовой. В нем она так перечислила тех, кто поучаствовал в этом шоу «вместе с современными российскими авторами»: «Вместе с ними на сцену МХАТа Горького вышли Захар Прилепин, Олег Рой и Михаил Мамаев, а также резиденты арт-кластера «Таврида» и популярные российские артисты». Это пост министра и особенно репост его Прилепиным вызвали бурю возмущения в соцсетях, где собираются фанаты «Шамана». Они выразили уверенность в том, что обозначить «родного» в этом концерте как «и популярные российские артисты» – это по меньшей мере несправедливо, ведь многие шли только на него.
И ведь правда, трудно с ними не согласиться. Сама наблюдала со своего последнего ряда галерки в почти полностью заполненном зале, что как минимум его треть встала и вышла после того, как Шаман пропел один из своих главных хитов «Встанем», ведь во втором отделении он заявлен не был (хотя досидеть оставалось всего ничего: антракт (30 минут) и второе отделение (15 минут) длились в сумме столько же, сколько первое). А на самой песне публика не только встала, но и взревела, а некоторые словно бились в экстазе. Никакой другой номер столько эмоций не вызвал. И в антракте зрители признавались, что шли на Шамана. Тех, кто, по их словам, не поддерживает войну, но на подобные мероприятия с удовольствием ходят, я среди них встретила (как и тех, кто только на Путина уповает «в спасении наших городов русских от «укронацистов и фашистов»), а вот тех, кто не любит и не ценит «родного» (так все к нему обращаются в комментариях и зовут между собой), – ни одного. Родной, кстати, удостоил их своим выходом в общем финале (а Прилепин – нет), но мольбам спеть «Встанем» на бис не внял. «Это же наш гимн! Гимн СВО!» – как могли, умоляли они. Но Шаман лишь улыбался и застенчиво махал ручкой прямо в объектив снимавшей его с первого ряда партера Екатерины Мизулиной (за кулисами, как проведали поклонники, они ходили в обнимку и нежничали).
«А если бы вы знали, какие сообщения присылают наши русские люди, когда кидают деньги на карту в помощь пылающему Донбассу, – завершался вечер самым главным напоминанием в исполнении актрисы МХАТа имени Горького Надежды Маркина, она читала «А если бы вы знали» автора «легендарной поэмы «Шахтерская дочь», которая стала главным произведением военной поэзии XXI века» Анны Ревякиной. – На броню и еду, на рации и воду. Они не пишут «пусть враг горит в аду». Они пишут ласково: «Моему народу. Держитесь миленькие, держитесь родненькие. <…> Они присылают деньги от родины, которая не забыла, по крупицам, деньги на хлеб и «птиц» (дроны. – ред.), миллионы рублей. Выживите. Мы с вами, чем можем. Через неделю еще пришлю детям Донбасса, старикам Донбасса на благое дело – помощь солдатам, нашим в Новороссии…» (в оригинале пунктуация отсутствует. – ред.).
Может, «солдаты наши в Новороссии» смогут сами себе помочь? Например, тем, что откажутся выполнять преступные приказы. Дезертирство – это как раз не преступление, а подвиг. И обращаясь к таким согражданам, уже можно будет прочесть не «выживите», а чуть менее драматично – «вы живите».
