16 января в Московском Доме книги на Новом Арбате прошла презентация книги бывшего летчика, бывшего американского заключенного, а ныне члена Общественной палаты (а также сотрудника аэропорта «Жуковский» и компании Red Wings) Константина Ярошенко «История ростовского летчика. Домой сквозь годы». Рассказываем о том, чего в этой книге нет, а чего – больше, чем хочется видеть.
Драматическая часть жизненной истории Константина Ярошенко началась в 2010 году, когда сотрудники Американского агентства по борьбе с наркотиками (DEA) задержали летчика в Либерии, тайно вывезли в США, где предъявили обвинение в подготовке операции по транспортировке кокаина. В итоге Ярошенко приговорили к 20 годам заключения. А завершилось заключение в 2022 году, когда власти РФ договорились об обмене отсидевшего половину срока Ярошенко и сумели вернуть его домой. Теперь его историю пытаются вписать в летопись героического противостояния России англосаксонскому миру, сломавшему зубы о мужество простого российского пилота. Вот и автобиографию издали при поддержке Президентского фонда культурных инициатив. История Ярошенко действительно дает поводы посочувствовать ему и возмутиться методами американских борцов с наркотрафиком, и все же в этой истории остается белое пятно, которое организаторы встречи с героем постарались превратить в пятно слепое.
Трудности перевода
Историю разработки, задержания и осуждения Ярошенко подробно изложил американский журналист Майкл Васюра в расследовании, проведенном в 2020 году для «Новой газеты», так что мы дадим только очень краткое ее описание. В 2008 году агенты DEA под видом новых заказчиков предлагают Ярошенко приобрести в Либерии самолет Ан-12 и, возможно, принять участие в транспортировке некоего особого груза. Самое странное здесь – что агентство, операции которого недешево обходятся американскому бюджету, занялось основательной разработкой летчика, который, судя по всему, ранее в криминальных схемах не участвовал и занимался перевозками охлажденных морепродуктов из Западной Африки в Европу, зарабатывал на (отнюдь не роскошную) жизнь семье в Ростове-на-Дону. Почему в разработке оказался именно Ярошенко, которого позже американская прокуратура описала как профессионального контрабандиста кокаина, – неясно. Но и сами участники переговоров с ним, и расследовавшие позже историю журналисты так часто упоминали другого известного российского заключенного в США, Виктора Бута, что сходство схем задержания явно не случайно: видимо, Константина Ярошенко подозревали в связях с Бутом и рассчитывали на его показания против последнего (в этом и сам он, кажется, подыграл, пытаясь убедить «партнеров» в своей опытности).
Встречи и переговоры тянулись до 2011 года, причем поначалу речь шла о поставке оружия для гвинейской хунты, чем Ярошенко раньше тоже, похоже, не занимался, и что, возможно, не было бы даже незаконной операцией (впрочем, из этого плана все равно ничего не вышло). Зато Ярошенко втянули в кокаиновую сделку, которую спланировал торговец наркотиками Чикбо Уме, также не подозревавший, что находится в разработке. Ярошенко принял участие в обсуждении перевозки кокаина из Боливии в Либерию, потом из Либерии в Гану – и именно эта часть маршрута оказалась, по-видимому, роковой для летчика: его предупредили, что в аэропорту Ганы часть груза будет перемещена на борт американской компании Delta (в Либерию она не летала). Именно эта договоренность дала американским властям повод вывезти Ярошенко в Штаты и судить американским судом, хотя пилот не совершил преступления на территории страны… да и вообще не совершил никакого преступления нигде: операция затягивалась, ничего толком не решалось, покупка и регистрация самолета почему-то не клеилась. Но, тем не менее, Ярошенко задержали (а по сути – похитили) на территории Либерии, к тому же нарушив соглашение с Россией, которую должны были уведомить в течении 72 часов об аресте ее гражданина (посольство уведомили позже, видимо, опасаясь, что российские дипломаты помешают экстрадиции летчика в США).
В этой истории, действительно, много странностей и, прямо скажем, не очень законных действий американских властей. Есть здесь и предварительная провокация подсудимого на преступление, на которой американский адвокат мог бы выстроить защиту… Мог, но не стал: помешали предъявленные DEA записи переговоров, подтверждающие, что летчик согласился участвовать в сделке, в результате которой наркотики должны были попасть в США, и знал об этой части плана. (Стоит уточнить, что Ярошенко судили судом присяжных и у некоторых из них были сомнения в его виновности, однако большинство приведенные в качестве улик записи убедили.) Однако и в этом случае 20-летний приговор все же кажется слишком суровым: Константин Ярошенко не был опытным участником транспортировок кокаина, каким его представило обвинение в американском суде, он, видимо, всего лишь впервые согласился сомнительной перевозкой подзаработать денег для жены и дочери. А в результате провел в американской тюрьме 12 лет.
Впрочем, это версия журналистов, с которой Ярошенко и его родные не согласились. Версию самого летчика, которая теперь должна стать каноничной для российской истории, можно узнать из книги. Там, в общем-то, излагается та же длинная и муторная история переговоров вокруг покупки самолета и перевозок на нем какого-то груза, но пилот настаивает, что ему сообщали только о перевозке в Гану дипломатической почты, и вообще, его разговорный английский был так плох, что он очень смутно понимал слова своих предполагаемых партнеров, так что его попросту подставили. Виктора Бута он не знал, ничего о совместной работе с ним не говорил, и в какой-то момент попросту стал отказываться от сделки и всеми способами пытался покинуть Либерию, но записи его отказов к делу не приобщили, а остальные записи переговоров затерли в нужных местах, а если он что-то сказал не то, то просто что-то не так понял или его не так поняли.
Еще Ярошенко уверяет, что после задержания его много часов избивали, о чем позже прокуратура запретила упоминать в суде. Пережить эти пытки летчику, как он пишет в книге, «помогли советская школа закалки, служба в армии, учеба в летном училище, воспитание в семье, плюс проживание в нестабильных африканских странах» (и мы верим, что после суровой советской школы и армии избиения американских агентов человеку были не страшны, но за семью становится несколько тревожно). Также его пытались «завербовать», но он не мог пойти против совести (видимо, имеется в виду предложение дать показания против Бута, о котором Ярошенко ничего не знал).
Все это печально, но история про пилота, которого заманили непонятно куда с разговорами непонятно о чем на малознакомом языке, выглядит не очень убедительно. И из-за сохранившихся записей переговоров, в которых летчик, видимо, демонстрирует понимание ситуации, и из-за его же собственных утверждений, что в других ситуациях он со своим авиационным английским все-таки неплохо справлялся с переговорами: как-никак, Ярошенко давно занимался перевозками в Африке, регистрировал авиакомпанию и открывал рейсы, а в процессе переговоров в Либерии общался с местным представителем министерства гражданской авиации, которому «дал понять, что в курсе всех региональных проблем, знаком со многими из авиационных властей региона». Тем не менее именно этой языковой версии Ярошенко придерживается в книге, настаивая, что не только ничего запрещенного не делал (что правда), но и не говорил, и даже помыслить ни о чем таком не мог.
Если предположить, что версия Ярошенко полностью верна, то возникает вопрос, зачем все-таки он так отчаянно понадобился Американскому агентству по борьбе с наркотиками. И здесь ответ тоже находится: сначала, правда, герой только намекает на него, рассказывая, что в его гвинейском офисе висели российский флаг и портрет президента Путина, который видели все, приходившие в аэропорт. А потом уже поясняет четко: «В моем деле была чисто политическая подоплека. И, судя по той информации, которой я обладаю, обвинения против меня были выдвинуты для дискредитации руководства Российской Федерации. Я лишь маленькое звено в этой большой цепи. Один из кирпичиков серьезной информационной войны».
Именно в этом русле и подавалась информация на книжной презентации, которую Ярошенко начал с объяснения, что написал книгу, потому что «в отношении нашей страны идет очень много лжи», а началось все это пятнадцать лет назад с него.
Неклассное чтение
Презентация, на которую должны были пускать только по регистрации, оказалась доступна всем желающим посетителям книжного магазина, но, впрочем, желающих все равно не набралось на полный зал: Ярошенко не знаменитость. Но несколько десятков человек все же приобрели и подписали у автора книгу (в честь мероприятия она продавалась со скидкой). Однако «История российского летчика» не станет бестселлером, хотя вообще-то могла бы: ведь в биографии Ярошенко есть многое, что способно привлечь внимание читателей. Сюжет про летчика, похищенного в африканской стране, на долгие годы попавшего в американскую тюрьму (тем более с версией про полностью ложное обвинение), освобожденного с помощью процедуры обмена в Турции при правильной подаче потянул бы на что-то среднее между отечественным «Мертвым сезоном» или американским «Мостом шпионов».
Лирическая линия здесь тоже сильная: по книге видно, что автор искренне привязан к своей семье (в упомянутой выше статье Васюра отмечено, что помогавший в операции с Ярошенко осведомитель DEA через несколько лет в интервью вспомнил из всех людей, которых помогал подвести под суд, именно русского летчика, постоянно говорившего о жене и дочери). Да и жена Виктория, кстати, пришедшая на презентацию, оказалась женщиной преданной: она продала квартиру, чтобы нанять для мужа американского адвоката, добивалась свиданий и, поскольку передачи были запрещены, проносила на них домашние котлеты в бюстгальтере (видимо, единственная контрабанда, в перевозке которой на территории США семейство Ярошенко действительно участвовало). История любви, сохраненной несмотря на годы разлуки, на которой может продержаться любая автобиография!
Более того, даже без похищения и тюрьмы Ярошенко было бы что рассказать. Закончив летное училище в начале Перестройки, он был вынужден заниматься грузовыми перевозками в африканских странах и насмотрелся там разного: государственные перевороты, гражданские войны, эпидемии, рейсы на почти не оборудованные аэродромы среди джунглей… Главы, посвященные Африке, увлекательны, несмотря на все огрехи стиля и схематичность изложения. Ярошенко интересно рассказывает о специфике работы летчиков на этом континенте, трогательно пишет о самолетах как о живых существах, отмечает колорит местного быта (будь то жареные гусеницы или культ вуду), а главное – внимателен к людям, как коллегам, так и местным жителям, за счет чего у него получается наполнить рассказы о своей работе живыми деталями. Правда, он не очень склонен к анализу и обобщениям (а там, где пытается их делать, лучше бы обобщений не было вовсе), и первая часть книги ближе к набору баек, чем к масштабному полотну об авиации в Африке, но вот здесь бы могла помочь работа редактора.
Если историю Ярошенко подать более основательно, разработав детали, углубив отдельные сюжеты, добавив географических, этнографических, исторических материалов, приложив больше воспоминаний других участников событий, – эта автобиография (при должной раскрутке) могла бы стать хитом продаж.
Увы, вместо этого из книги постарались сделать довольно примитивную агитку. Трудно сказать, намерение ли это самого Ярошенко, который после всего пережитого, конечно, не испытывает симпатии к США, или все-таки линию подачи материала ему подсказали (президентский грант сам себя не отработает), но получилось удручающе. Антиамериканизм самого Ярошенко неудивителен: он отсидел несоразмерный преступлению срок, пропустил взросление дочери, не смог попасть на похороны к матери… Когда его эмоции прорываются в книгу капслоком («они были, есть и будут бездушными ТВАРЯМИ!!!»), думаешь, что такое уместно для постов в соцсетях, а в литературе все-таки важен контроль над эмоциями, но если такие выплески по-человечески понятны, то раскиданные по всей книге идеологические штампы сильно отравляют чтение.
Штампы здесь двух видов.
Первые отсылают к стилистике советской идеологически выдержанной литературы. Они, видимо, присущи Ярошенко изначально – он постоянно упоминает свое советское воспитание и ностальгически вспоминает счастливую жизнь в Советском Союзе. Книга и начинается с такого зачина: «Шестидесятые-семидесятые годы в Советском Союзе – это время расцвета науки, искусства, промышленности и даже, как тогда казалось, сельского хозяйства. Преисполненные энтузиазма комсомольцы и молодые коммунисты энергично осваивали целину…» – и далее несколько абзацев про «время, когда люди, рожденные в СССР, совершенно справедливо гордились тем, что живут в Великой Стране», у всех были работа и достойная оплата труда, преподаватели и старшие товарищи не имели морального права учить и работать плохо, страна процветала и т.д… Понятно, что у автора советская история ассоциируется со спокойным детством, а сложные 90-е – с кризисом в авиации, неустроенностью и финансовыми проблемами (пилот подрабатывал таксистом, чтобы свести концы с концами). Но потом выясняется, что и занимаясь частными перевозками в воюющей Анголе конца 1990-х, Ярошенко стремился помочь «стране, которая вела гражданскую войну против тех, кого поддерживали Соединенные Штаты». А мы-то думали, он не братскую помощь борцам с американским империализмом в те годы оказывал, а денег для молодой семьи пытался заработать… И такого рода формулировок в книге хватает.
Второй тип штампов – это уже наш нынешний словарик с обязательными вечными врагами русской цивилизации англосаксами. Ярошенко не устает подчеркивать, что американцы – где бы его с ними судьба ни сталкивала – на редкость скверная нация и для него «были, есть и останутся врагами № 1»: «Мое мнение, что США – это зло. Нам говорили правду в Советском Союзе, и сейчас это все прекрасно видно», «На протяжении всего существования англосаксы пытались творить смуту, хотели разрушить мою страну, будь то Российская империя, Советский Союз или Россия» (видимо, и во Вторую мировую войну они против нас воевали?).
Когда Америка поднимется с колен
Те же тезисы бывший пилот повторял и на встрече с читателями: американским агентам заплатили миллионы долларов за фабрикацию его дела для дискредитации РФ, поскольку «весь англосаксонский мир не первый век пытался нашу страну разорвать в клочья», а Ярошенко «как человек советской школы не в плане образования, а в душе» был патриотом и не пошел на сделку с США, чтобы «жить там и кушать какие-то гамбургеры», но зато понял, что политинформация в советской армии была правильная. Проведенная властями США операция против пилота показала, «как американские власти относятся к жизни и судьбам» миллионов людей из Ирака, Ливии, Сирии, и «нашей Украины».
Другие тезисы, которые из книги перекочевали и в очный рассказ Ярошенко, – это описания продажного и бездуховного американского общества. В книге неоднократно повторяется, что американцы «выросли не на человеческом отношении и доверии, а на деньгах», американское общество разрозненное и разделенное на группы по расовым, национальным и культурным признакам, совсем не так, как у нас, в России…
К тому же в Америке очень тяжелая жизнь: беззаконие, диктатура и промывка мозгов. Вы думали, это все про Россию? Нет, ошибаетесь: это «американские граждане стоят на коленях: дикие налоги, никаких прав человека, медицинского обслуживания нет». Американские граждане «тихие и боязливые. В разговорах и фильмах они герои, но, когда дело касается лично каждого, никто почему-то не встает против преступного режима, чтобы отстоять свою правду и свободу. Народ сильно напуган сроками, смертными казнями и отсутствием правосудия». В Америке «псевдодемократия. Они промывают людям мозги через СМИ». «Современная Америка – это страна произвола. Правительство людей держит за быдло. Кушай свои гамбургеры, смотри какие-то передачки для умственно отсталых. Простым американцам пора опомниться. Хочется крикнуть им: люди, встаньте с колен и смените эту власть».
Не очень понятно, правда, где пилот, знакомый только с американскими тюрьмами, успел так хорошо изучить остальные сферы жизни страны? Видимо, ему рассказали о своих страданиях в мире капитала другие заключенные, сумевшие лучше агентов по борьбе с наркотиками преодолеть его языковой барьер. Информации набралось достаточно, чтобы на встрече Ярошенко с уверенностью мог утверждать: наш народ, благодаря Владимиру Владимировичу, живет на порядок лучше.
О превосходстве российских тюрем
Кстати, о тюремной жизни, которую Ярошенко действительно поневоле изучил в деталях – ей в книге посвящено много страниц, и из них ясно, что реальные тюрьмы в Америке – места малоприятные, совсем не как в американских фильмах. Заключенных там заставляют работать как рабов за жалкие центы (хотя Ярошенко все-таки сумел отказаться работать, потому что не хотел трудиться на вражескую экономику), цены в тюремных магазинах очень высокие, кормят скудно и однообразно, камеры переполнены, просьбы о медицинской помощи игнорируются, а за любое непочтительное слово в адрес надзирателя или критику американского государства надолго отправляют в карцер.
Тут может показаться, что хоть в чем-то наши страны совпадают, но нет, вы ошиблись, ничего общего! Об этом Ярошенко на встрече сообщил со знанием дела: если в некоторых американских тюрьмах все «как в фильме ужасов – решетки, маленькое помещение, железные нары, антисанитария», то в нашем СИЗО, которое он посетил как член Общественной палаты, обстановка «на порядок лучше», включая и «то, как относятся к заключенным, что им можно, что нельзя – разница огромная, у нас и законы более мягкие, более гуманные»…
Видимо, именно поэтому «весь американский народ, с кем я общался, простые заключенные уважают нашего президента, потому что он человек с большой буквы», заверил слушателей Ярошенко. Возможно, конечно, росту пророссийских настроений узников американской пенитенциарной системы способствовал и сам пилот, которого американские власти так неосмотрительно подпустили к этим людям, ведь наш герой, судя по книге, «проводил с ними политико-воспитательную работу, как в советской армии», донося правду о геополитике из российских новостей, которые давала ему послушать жена во время звонков на родину. В этом наверняка помогала и наглядная агитация, ведь в тюрьмах с Константином «всегда был российский флаг, настенные календари с российской символикой и нашим президентом», которые хитрыми путями передавала ему жена вместе с домашними котлетами.
Но и сама американская система правосудия тоже, конечно, способствовала любви заключенных к Путину, который, в отличие от американских властей, никого не сажает за «мысли и намерения». В Америке же суды похожи на цирки, ложь прокуроров является нормой, а сажают сейчас в основном «не за совершенное преступление, а за какие-то намерения, подозрение, провокации и «подставы» правоохранительных органов США, по клеветническим доносам и показаниям». Опять-таки, не совсем ясно, когда именно Ярошенко сумел, находясь в тюрьме, изучить всю судебную систему в целом (если только он не спроецировал свой конкретный случай на американское правосудие как таковое)? Видимо, тоже по опыту сокамерников.
Впрочем, Ярошенко все-таки находит аналог американскому беззаконию и в России. Только какой-то странный: «когда нас обвиняют, что был ГУЛАГ и тому подобное, я говорю: «Нет, ребята, это у вас, в США, сейчас как раз ярко выраженные 1930-е годы времен Вышинского». Про прокурора СССР Андрея Вышинского пилот в книге упоминает дважды, и лишь с этой фамилией связывает советские репрессии, о которых напомнили ему американские нравы. Тут даже не знаешь, чему сильнее удивляться: тому, что в великом Советском Союзе на каких-то этапах его существования все-таки было что-то такое же плохое, как у англосаксов, или тому, что именно Вышинский оказался единственным ответственным за все беззакония сталинского террора? (Предположим, что эта фамилия сохранилась в памяти Ярошенко из перестроечных газет, где Вышинского часто упоминали как обвинителя на процессах над «врагами народа», а поскольку называть репрессии сталинскими теперь кажется уже не очень корректным в русле старо-новой российской идеологии, Вышинский оказался удачной заменой.)
И о традиционных ценностях
На встрече с читателями в Московском доме книги Ярошенко не только еще раз прошелся по обозначенным ключевым темам (иногда путаясь в «анголосаксах» и «англосаксонах»), но также ответил на вопросы публики.
Некоторые из вопросов, впрочем, немного удивили даже корреспондента. Хотя были и понятные: что происходит сейчас с авиапромом, как автор захотел стать пилотом, что его вдохновляет в профессии, как ему и его жене запомнилось его возвращение на родину (этот ответ, пожалуй, был самой искренней частью встречи)… И вдруг началось:
«Как вы считаете, какой для России должен быть президент, какими он должен обладать качествами? Вы какого видите президента?»
Зачем еще читатели приходят на встречи с авторами автобиографий? Чтобы выяснить у них этот вопрос, предполагающий по умолчанию один правильный ответ. Ярошенко не подвел:
«Видение только одно: это наш президент существующий, Владимир Владимирович. Если вы помните, в каком состоянии он взял нашу страну, полная разруха страны… И сейчас где мы находимся?». Пояснив, что Путин и его вернул домой, хотя точно он это подтвердить не может, Ярошенко вернулся к судьбе страны в целом: «Я просто знаю и вижу, что наш нынешний президент сделал для нашей страны и нашего народа. Я считаю, я уверен, других вариантов быть не должно, потому что сейчас пока никто другой страну поднять, то что мы были с колен в 90-е годы, и развиваться никто не сможет… Тем более что сейчас идет специальная военная операция»
Корреспондент как раз задумался, где мы находимся сейчас? Конечно, немного утешало, что в отличие от Америки, так и застрявшей на коленях, Россия с них все-таки поднимается, но настораживало, что после тех самых 90-х прошло целых 23 года правления (в том или ином статусе) Владимира Владимировича, а поднимание с колен хотя бы отечественной авиации почему-то началось только сейчас. Хватит ли 71-летнему президенту времени, если подъем с колен будет продолжаться такими темпами, а больше с данной сменой позы никто не справится, – хотелось спросить у Ярошенко? Но надо было сделать скидку на то, что выступающий много лет провел сначала в африканских странах, а потом в американских тюрьмах, так что промежуток между 1990-ми и 2020-ми мог стереться из его памяти.
А в зале уже возник другой беспокоящий россиян вопрос: как в США относятся к традиционным семейным ценностям? Вопрос адресовали жене Ярошенко, полагая, что она, приезжая на свидания к мужу, лучше могла оценить эти самые ценности вне тюремных стен (да и вообще ей как хранительнице очага эта тема должна быть ближе).
Виктория Ярошенко признала, что встреча с западными нравами ее, конечно, несколько шокировала, ведь там можно было увидеть всякое: «В России я мало видела такого, могла там встретить одного-двух человек, видя, что человек нетрадиционный, но, тем не менее, это все как-то скрывается у нас, а у них это все наружу, и так все спокойно, и, конечно, для меня, для россиянки и нормальной женщины, было дико это все увидеть». «Я понимаю, конечно, что это может быть болезнь, может быть просто блажь какая-то, но вот у нас она скрывается, и пусть она дальше скрывается! Я бы не хотела видеть на просторах Российской Федерации вот таких вот людей, не хотела бы, чтобы мои внуки это видели, чтобы дети это видели», - заключила она.
Ярошенко, видимо, вовремя вспомнив нужные формулировки, обогатил рассказ супруги сообщением, что недавно приехавшие в гости знакомые из Прибалтики рассказали: у них есть Родитель 1 и Родитель 2 (а мы-то думали, об этом всей стране рассказал еще прошлой осенью Путин!). Это ведет к тому, что у пронумерованных родителей не будут рождаться дети. Впрочем, сообразил рассказчик, если это будет происходить в Америке, оно и неплохо: «Чем меньше американцев – тем лучше! Хороший американец…» (тут Ярошенко сделал паузу, наиболее кровожадная часть публики попыталась похлопать, но ведущая аккуратно перешла к новым вопросам).
Пилота еще спросили про знакомство с Бутом и про то, как поддерживать современную молодежь, но тут уже не прозвучало ничего нового: с Бутом рассказчик не знаком, а молодежи обязательно надо помогать, потому что она выглядит довольно-таки запущенной, непонятно красится, а хуже всего – иногда носит куртки с вражеским американским флагом.
Конечно, можно было бы подловить бывшего летчика на слове. Сам он, завершая свою книгу, рассказал, что возненавидел все, связанное с Америкой, включая Pepsi и Coca-Cola (которые, впрочем, после его возвращения в Россию в 2022 году не должны уже особо попадаться ему на глаза в наших магазинах), но дочь подарила ему iPhone, убедив, что «это все не вражеское, а трофейное». Так зачем же сразу плохо думать о нашей молодежи? Может, и она к курткам с американским флагом относится как к трофеям?
Но, если честно, цепляться к словам Константина Ярошенко уже не очень хотелось. Все-таки в роли критика англосаксов и борца за отечественную мораль и культуру он смотрелся так же неубедительно, как и в роли опытного организатора наркотрафика между Южной Америкой, Африкой и США.
И его биография, и манера держаться, и взгляды характеризуют его как того самого простого ростовского летчика, которым он сам показывает себя в книге, – любящего пилотировать самолеты, а еще ездить на рыбалку и шашлыки с семьей, возящего с собой в рейсы православные иконы, но побаивающегося магии масок вуду, транслирующего некоторую бытовую ксенофобию и антиамериканизм (который, конечно, значительно усилил опыт американского заключения), но, в целом, незлого, тоскующего по временам, когда жизненные траектории были прямыми и понятными.
Одна страна использовала его в качестве главного героя триллера с разоблачением нелегального канала доставки наркотиков и надолго отправила в тюрьму. Теперь другая страна пользуется этим, чтобы сделать из него героя идеологической борьбы.
И та и другая роли явно требуют иных актерских данных.
