«Неистовый зверь – мой повелитель, моя колыбель – твоя обитель…» – вспоминается «старичкам» (кому за 25), когда они слышат о «плохой девочке». В оригинале фильм называется «Babygirl», и вот черт знает, как это лучше перевести. Решили в итоге не изобретать велосипед. У нас же эротическая драма, давайте назовем так, чтобы в голове потенциального зрителя сразу появились соблазнительные образы – как в клипе «Винтаж» с Еленой Кориковой. Секса в «Плохой девочке» действительно много, намного больше, чем в недавней «Эммануэль» – кто бы мог подумать. Но тема у двух новинок одинаковая – занятая женщина не может реализовать свои сексуальные фантазии, а без этого ее жизнь уныла и безвкусна.
Впервые фильм показали на Венецианском кинофестивале в сентябре прошлого года. Там Николь Кидман получила «Кубок Вольпи» за лучшую женскую роль. Заграничные критики, хоть и были в некотором недоумении от нового творения Халины Рейн (режиссерки и актрисы из Нидерландов), поставили ему хорошие оценки – на Rotten Tomatoes 77% критиков, на Metacritic – 80. «Серьезно задуманная драма с сатирическим оттенком», «Шахматная партия с изобретательными оргазмами» (что?), «Смелое и впечатляющее исследование характера» – и вместе с тем «Синтетическое и манерное кино», «Мешанина несформированных идей», «Однообразный и скучный фильм». Обычные зрители «…Девочку» скорее не поняли – их оценка на RT составляет всего 48%. «Диалоги неестественны, нереалистичны», «Легкое порно, от которого неловко» – и даже «Это абсолютно ужасно. Унижение женщин».
Можно согласиться с недовольными зрителями – это кино смотреть сложновато, а местами оно навевает легкий кринж. И все же это (кринж и общая неловкость) совсем не делает «…Девочку» плохой. Халина Рейн хотела показать, как секс воспринимают зажатые взрослые, которые десятилетиями о нем не говорят, а потом внезапно оказывается, что им все это время не нравилось. Оттого и диалог Рейн выстраивает на грани с невыносимым стыдом – его и испытывают герои, а зритель лишь перенимает их состояние.
Роми (вечно очаровательная Николь Кидман) сильно за сорок. Кидман сейчас 57 лет, поэтому будем считать, что ее героине столько же. Она полностью состоялась в жизни – у нее огромный дом, в котором вечность (несколько месяцев?) стоит гигантская рождественская ель; у нее замечательный муж, который любит ее, и две милые дочери. Сама Роми занимает высокую должность в компании, производящей… роботов? Это, собственно, и не важно. О специфике работы героини мы все равно ничего не узнаем. Важен ее образ – это вечно занятая, постоянно спешащая куда-то женщина, привыкшая к тому, что у нее все есть и что нельзя сбавлять темп, чтобы не потерять заработанное. Поэтому (из-за спешки и переработок) у нее нет времени на себя и семью. Ее муж Джейкоб (Антонио Бандерас) – театральный режиссер, но Роми уже лет 20 не бывала на его постановках. О дочерях она тоже знает мало – разве что то, что одна из них нетрадиционной ориентации (в российском прокате это, нужно полагать, вырезали).
Несмотря на кажущееся благополучие, Роми глубоко несчастна. С ранней юности ее преследуют «грязные» мысли, которые, с ее точки зрения, не вписываются в стандартизированную сексуальность. За 19 лет брака героиня так и не сказала мужу о своих настоящих желаниях. Она так хорошо притворяется в постели, что он ни разу не усомнился в «игре», но, когда муж засыпает, Роми бежит к ноутбуку, чтобы смотреть порно и самостоятельно добиться оргазма. Честно сказать, это молчание главной героини – самая странная часть ленты. «…Девочка» старательно убеждает зрителя, что у Роми с мужем теплые отношения. Джейкоб в исполнении Бандераса – нежный и заботливый человек, но отчего же Роми не может сказать ему, что у нее проблемы с удовольствием? Неужели не было повода за все 19 лет брака? Поневоле начинаешь думать, что за страшные перверсии таит героиня, что ей жутко признаться в них не только мужу, но и самой себе.
Однажды в офис Роми устраивается Сэмюэль (Харрис Дикинсон), который лет на 25-30 моложе нее. Он выбирает Роми своей наставницей на рабочем месте, и скоро их натянутые отношения из деловых перетекают в сексуальные. Очень хочется спросить – отчего зажатая Роми выбрала именно его в свои любовники? После фильм объясняет – главная героиня не может получить удовольствие от обычного секса. Заботливый и добрый муж просто не возбуждает ее – да, она по-прежнему его любит, но ее тело хочет другого. А вот Сэмюэль совсем другой – персонаж а-ля «американский гопник», который сразу чувствует в своей «жертве» мазохистское влечение. И, чтобы быть с ним, Роми готова пожертвовать своей карьерой и семьей.
Начало фильма (знакомство с будущим любовником, размышления о перверсиях и разнице в возрасте) отдаленно напоминает «Пианистку» Михаэля Ханеке. Тем более что героиня так боится своих желаний, словно у нее в мыслях мечты о насилии и членовредительстве. Позже ее фантазии раскрываются – и оказывается, что ничего страшного в них нет. Это интересный ход. Вначале фильм напрашивался на неприятный вывод («все женщины мечтают о сексуализированном насилии»), но после все свелось к незнанию женщинами своего тела и стеснению в собственных желаниях. Зритель уже подготовился к тому, что сейчас Роми станет говорить о всяких ужасах, а у нее всего-то замашки квадробера и желание, чтобы ей засунули пальцы в нужное место. Просто эти безобидные мысли кажутся ей настолько жуткими, словно она о тяжелом преступлении думает. Оттого чувствительный к эротическим сценам зритель может не бояться.
В «…Девочке» нет ни одной отвратительной сцены. Главная героиня стоит на четвереньках близ любовника и ест конфеты с его рук, пьет молоко из блюдца на полу, собирает руками осколки разбитой чашки. И это все – ну, кроме самого обычного секса, который показывается мельком. Конечно, и эти сцены можно было снять омерзительно, но «…Девочка» для этого очень спокойная и какая-то даже уютная. В отношениях Роми с ее любовником, который и зовет ее «плохой девочкой», много увлечения и ласки, они запутанные, полны обмана, но в них нет ни унижения, ни тем более жестокости. Чувствуешь, что снимала это женщина. Халина Рейн, несмотря на желание ее героини подчиняться, изображает ее равным партнером – в мужском кино с этим сюжетом героиню бы с большей вероятностью объективировали. Это действительно кино о феминизме. Режиссерка позволяет героине быть одновременно сильной и слабой. Мечты Роми о «сильном мужчине», который поиграет с ней в «унижения», не осуждаются. Тут не разбирают, почему она этого хочет, не упоминают травмы, которые могли привести к этим желаниям. Героиня просто хочет – и все.
Отчасти ее антагонистом выступает местная фем-активистка Эсми (кто бы мог подумать), которая озабочена тем, чтобы сделать компанию более феминистической. Она видит в Роми идеального лидера для их сообщества – ведь она сильная и умная женщина, которая сама всего добилась. А узнав правду об отношениях Роми с любовником, Эсми ее шантажирует – либо Роми дает хорошую должность и трибуну для продвижения феминистических идей, либо она (Эсми) все рассказывает, и Роми со скандалом увольняют с работы. Понятно, что Эсми осуждает главную героиню. «Ты должна стать примером для нас, женщин, ты должна быть той, кем восхищаются» – говорит она. Получается, что даже от женщин (в лице Эсми) героиня не получает понимания. Мужчины, узнав о ее сексуальных фантазиях, сочтут ее либо странной, либо развратной. Роми боится осуждения мужа, которого любит, поэтому и удовлетворяет желания со случайным мужчиной. Женщины тоже назовут ее грязной, недостойной уважения, потому что (современная женщина!) захотела подчиняться какому-то «мужлу». Так Халина Рейн показывает изнанку современных женских ролей. Чтобы соответствовать принятым ролям (сильной женщины, любящей жены, хорошей матери), женщинам порой приходится отказываться от своих истинных желаний. Это не тот феминизм, к которому мы стремимся, словно говорит Рейн.
«Плохая девочка», несмотря на богатые офисы и «дома мечты» – лента аскетичная. Кажется, что из фильма убрали все, что могло отвлекать зрителя от образа главной героини. Какая разница, кем она работает? Какая разница, какое у нее прошлое? Она словно появилась из ниоткуда. Вообще место действия (как и сюжет) абстрактен. Можно отправить героев из Нью-Йорка в Санкт-Петербург, назначить главную героиню управляющей кофейней, а ее любовника – ее подчиненным. И ничего в сюжете не поменяется: конфликт на месте и чувства у героини те же. Когда в кадре Николь Кидман, хочется смотреть только на нее. Здесь у нее живой и уязвимый образ, ее хочется обнять и пожалеть. Кидман хорошо отыгрывает холодность, а потом так же хорошо играет смятение, неуверенность – и желание наконец быть собой. Ей соответствует Антонио Бандерас (многие знают его «развлекательные» роли, но он еще и гениальный актер не массового кино). Менее харизматичный Дикинсон теряется на его фоне, хочется разозлиться на героиню: «Ну как ты можешь променять его на этого парня, это же Антонио Бандерас!» Увы, но поменять их местами бы не получилось (а хотелось бы, если честно).
Из-за предвзятого отношения к женской сексуальности фильм может многим не понравиться. Он неспешен, и сильного надрыва в нем нет. Героиню кто-то точно назовет «шалавой», которая катается аки сыр в масле, но готова все променять на секс с малознакомым парнем. «Сидела женщина, скучала» и «корову бы ей, чтобы дурью не маяться» – расхожие фразы. Но «Плохую девочку» нельзя оценивать с точки зрения морали. Это кино о неприятии своих чувств, о том, что мы боимся самих себя и пытаемся соответствовать стандартам времени, даже если это ломает нас изнутри. Дело же не в сексе – нет, в свободе и праве на собственные желания. Героиня пережила преображение – научилась слышать себя и говорить о себе. Этого фильм желает и своим зрителям.
