Украинский русскоязычный писатель Леша Палкич, чей роман вышел в независимом издательстве Vidim Books, ранее отметился лишь рассказами и фэнтези «Погранцы». Зато описания новой книги на сайте издательства интригующие: это роман-притча, что-то метафорическое, «Игра престолов» в мире бравого солдата Швейка» и, в придачу ко всему, «новая манифестация национального украинского характера и стиля» (характеристика от Дмитрия Быкова).
Книга украинского писателя о войне (хоть и без войны) – признаемся, тут сразу настраиваешься на непростое чтение. За три года войну в литературе по обе стороны линии фронта уже описывали в документальных и художественных текстах, прозе и стихах, глазами военных и мирных жителей, – и эти тексты важны и как свидетельства эпохи, и как попытки рефлексии личного и чужого опыта… Но как же порой сложно их читать, когда психика уже не справляется с очередным художественным переосмыслением происходящего в реальности кошмара!
Так вот, «Уравнение Гопака» своим подзаголовком, по крайней мере, не обманывает. Это действительно, история, рассказанная практически без описаний войны, хотя война в сюжете есть как фон, и война эта временами очень узнаваемая. Но читать книгу не страшно, не тяжело и не мучительно. Палкич не ставит целью шокировать, его спокойный стиль превращает текст прямо-таки в бальзам к душевным ранам измученного новостями и душераздирающей литературой читателя. К тому же, перенеся действие в фэнтезийную реальность, автор добивается эффекта отстраненности: происходит что-то вроде бы очень знакомое и все же условное, и потому читать можно, не обдирая душу об очередные острые углы реальности, и в то же время воспринимать текст как рассказ о вечных темах, а не свидетельство о современных событиях.
Язык книги заставляет напоминать то о Стругацких с их «Трудно быть богом», то о ранних текстах Сергея Лукьяненко вроде «Холодных берегов», но больше ассоциации возникает с колоритным языком городских фэнтези географически и культурно близких автору Марины и Сергея Дяченко.
Хотя, строго говоря, это не фантастика (определение «притча» вернее), потому что никакого фантастического элемента в истории нет. Есть некий вымышленный мир, где случилась Смута между провинциями Севера и Юга (при осторожном нейтралитете Запада и Востока): проходили общие выборы, победивший северный кандидат-тележурналист не устроил сторонников южного кандидата – военного министра, и началось… Очень знакомо, не правда ли?
Уровень узнавания меняется, то превращая текст в прозрачное иносказание, то напротив, уводя читателя в вымышленную мифологию Смуты. Север и Юг в общем-то очень похожи, и даже вроде бы были одним народом, хотя не все в этом уверены – уже сложились разные бытовые и культурные традиции. И здесь контролирующие органы бдительны к «вражеским» лозунгам и татуировкам, а простые граждане рассуждают, что Смута – это самая настоящая война, из-за которой к тому же растут цены… Здесь так же обещают большие выплаты тем, кто пойдет служить, так же дают взятки, чтобы попасть в хорошее место, и даже «неофициальный гимн героического похода южан на Север» опирается на знакомый текст Виктора Цоя «Война — удел молодых, Лекарство от седины»…
— Да у него надпись на спине, — не выдержал стоматолог Фрицо, — ХХОСВ. На дождевике. Вооот такими буквами! Враждебная одежка!
— Самый известный слоган северян, — подтвердил жандармский секретарь Ворнар. А незнамо когда успевший набраться стекольщик Гинц вдруг громко, с чувством, проскандировал:
— Хей! Хей! Оттонайске Само Выше!
История главного героя Уго Гопака также понятна в своей универсальности, в какие декорации ее ни переноси. Герою вовсе не нужна никакая победа над Севером, у него тяжело болен маленький сын, и копить на платную операцию жителю провинциального южного городка приходится заработком в зоомагазине под выкрикиваемые тамошним попугаем патриотические лозунги (покупателей на ученую птицу, кстати, не находится). Новость о том, что сын соседа записался добровольцем на войну за большие деньги, для героя и его жены связана не с этическими вопросами, а лишь с надеждой на решение материальных проблем и спасение сына.
Здесь сквозь спокойный рассказ и проступает мрачной тенью что-то несформулированное, но страшное – демонстрация того, как своя беда постепенно может заслонять чужие, позволяя приносить других взрослых и детей в жертву благополучию своего ребенка.
«Что я думаю? — переспросила через время жена. — Я думаю, что если эта проклятая Смута тянется уже пять лет, то пусть она еще хотя бы год не заканчивается. Чтоб мы успели денег заработать»
В результате герой – слишком возрастной для военной службы – попадает в полицейский корпус на «освобожденные территории». А его ежемесячное «уравнение» – тщательный подсчет приходов и расходов, демонстрирующий, сколько еще надо заработать для заключения договора с клиникой.
До этого момента текст выглядит как метафора российско-украинского конфликта, но постепенно выдуманная хроника войны уводит нас в мир, мало соотносимый с реальностью: одних политических и военных лидеров сменяют другие, героических партизан – опытные менеджеры, в заложники берут родственников вражеского командующего… (все это, видимо, и напомнило издателю о мире «Игры престолов»).
Описан этот мир также причудливо (впрочем, поскольку автор не ставит задачей именно конструкцию фэнтезийной вселенной, это и не так важно): вроде бы тут есть телевидение, транспортные самолеты, а выплаты рекрутам приходят на банковские счета. Но вот мобильных телефонов и соцсетей нет, нет дронов, и ядерным ударом никто никому не угрожает. Есть пистолеты, но полицейские носят на поясах серпаки…
Особенно причудливо приметы быта разных эпох – кибитки, машины, кирасиры, репортеры – перемешиваются в параллельном «цыганском» сюжете, который занимает минимум треть книги. К этому сюжету вообще больше всего вопросов, хотя как раз эта часть книги самая увлекательная: быт и нравы народа цыгов, материнское пророчество, кровосмесительная связь, рок и везение юноши, который сначала становится инвалидом, а потом – лидером всех цыганских кланов. История увлекательная, только не очень понятно, зачем она тут нужна.
Да, в ней раскрывается происхождение одного из персонажей, юного отпрыска цыганского барона Фельса, который оказывается в отряде вместе с Уго и к которому искренне привязывается главный герой. Но про самого Фельса мы из этой увлекательной истории узнаем очень мало, даже его мотивы завербоваться в полицейские на оккупированных землях остаются не до конца ясными (ну обиделся парень на своих, но это же не повод идти на войну, если ты очевидно не веришь политической пропаганде про важность победы над Севером и тебе неприятно любое насилие?). Основная часть вставной истории никак на суть книги не работает, разве что дополняет пеструю картинку разных человеческих характеров и стратегий выживания. Будь это сценарий сериала, параллельная линия его бы отлично оживляла, но в книге небольшого объема она выглядит, как очень яркая и красивая, но избыточная надстройка над более ровным и менее динамичным основным сюжетом.
Загадкой остаются не только мотивы Фельса, но и привязанность к нему Уго Гопака. Да, он видит сложный характер юноши, который легко может впутаться в конфликт и пострадать, да, помогает ему и начинает присматривать за ним – но почему это становится таким важным для героя, что ради возможности служить рядом с пареньком он дважды отказывается от более выгодных вариантов военной карьеры? Ведь Уго совсем не романтик и не герой, он пришел на службу за деньгами для сына, а его выборы в пользу Фельса отодвигают его главную цель.
Автор нам эту связь не растолковывает, и остается простор для интерпретаций.
Может быть, это намек, что не надо становиться рабом одной идеи? Уго с женой отчаянно хотели сына и после смерти первенца (наследственная болезнь в роду передавалась только мальчикам, о чем они не знали) обзавелись целой толпой девочек, словно судьба показывала, что надо остановиться на этом. Однако супруги «дожали» небеса, и появившийся наконец мальчик стал той самой причиной несчастья для всей семьи и поездки на войну. И вот теперь Уго «находит» себе на войне замену неполноценному сыну – паренька, к которому начинает относиться по-отечески, и вновь ради этого забывает про все прочие свои цели и обязательства (и тем самым губит себя).
А может быть, это лишь демонстрация того, как меняется восприятие людей, если они отрываются от привычных реалий, попав в условия военного конфликта, живут в замкнутом кругу «боевого братства» и в ситуации постоянного внешнего риска? Несколько месяцев службы – и вот случайно встреченный тут парень тебе важнее, чем семья, ради которой ты сюда приехал.
Трансформации, происходящие в условиях войны с человеком, – это, пожалуй, и есть самое главное и страшное в книге. Хотя внешне вроде бы ничего особенно ужасного не происходит, и сам Уго Гопак ведет себя в целом прилично. Даже его выбор в пользу Фельса, а не своей семьи – вызывающий вопросы, но скорее альтруистичный, чем выдающий нравственное падение.
Обычный мирный город. Красивый и богатый. На улицах чистота. Северянки, на мой вкус, довольно симпатичные. Жаль только, каждая вторая уродует себя дурацким головным убором. Платком или обручем.
Полковник Визель поморщился.
— Это вдовы, Гопак. В черных обручах ходят вдовы.
Нравственные выборы и уступки выражаются поначалу в мелочах. Гопак меньше всего хочет кого-то убивать и мучить (хотя и непонятно, как он представлял в связи с этим свою службу в армии, куда его не взяли), больше всего хочет выжить и заработать. Этим целям и подчинены сперва его действия: попасть работать на склад, по возможности там задержаться… Пока патриотичный пожилой полковник (уже «списанный» в отставку, но благодаря войне вновь нужный родине и мечтающий о какой-то там империи «от моря до моря») вводит Уго в историю эпохального противостояния, тот думает, как ловчее вынести со склада неучтенную тушенку и продать лавочнику до ревизии. Нравственные конфликты, мучающие Гопака на этом этапе, вызваны вопросом, можно ли подделать накладную, чтобы уже целенаправленно украсть часть следующей партии пайка, ведь брать чужое, да еще и грабить родину очень нехорошо, и никогда раньше герой так не делал.
Пытается Гопак и трезво оценивать то, что видит вокруг: вроде бы северяне не такие, как южане, но ведь какие-то обычаи у них даже разумнее, может, и нет ничего плохого в том, что они отличаются… Но потом постоянное ощущение угрозы и мелкие конфликты с местным населением упрощают восприятие темы «свой – чужой»: те, с кем служишь – «свои», хорошие, поддержка и опора, а все остальные – «чужие», от них добра не жди.
Холодная неприветливая улица наблюдала за Гопаком сквозь сотни темных оконных стекол. «Чужая земля. Мы чужие. Нас здесь все ненавидят. Только притворяются друзьями. Ненавидят. За что?»
Скучающий охранник на КПП полюбопытствовал насчет сигаретки. Гопак с радостью угостил. Родная форма, родной шеврон Полицейского Корпуса на плече.
Дома. Северяне — сволочи.
И не сказать, чтобы сюжет книги эту нехитрую логику опровергал, просто книга показывает, откуда такое разделение берется и чем подогревается. И как постепенно снимаются табу, которые сохранялись в душе приличного, в общем-то, человека.
Гопак незаметно втягивается в новую реальность, и уже не жалко вычитать из денег для отправки домой расходы на посещение публичного дома (много позже он узнает, что его жена в это же время отказала человеку, предлагавшему ей выбить субсидию на лечение сына). Жалея местных жителей, с которыми не церемонится его жесткий (тоже по-своему травмированный и морально, и физически) начальник, Уго постепенно все же доходит до участия в групповом насилии над женой вроде бы ничего плохого не сделавшего оккупантам человека: ведь нельзя же оторваться от коллектива, с которым еще служить, зато можно постараться все сделать «быстро». А там и за контрабанду оружия через свою заставу герой деньги берет, уже не терзаясь вопросами, для кого это и зачем.
— Деньги — универсальный мотиватор. Но слабый сам по себе. Ненадежный. К деньгам обязательно должна прилагаться идея. Идея дает энергию. А у нас с этим проблемы. — Визель вздохнул. — Мальчишки вслед за экраном кричат: «Север наш! Вернем Север!» А потом попадают сюда. И видят иной уклад жизни. Похожий на наш, но иной. Хорошо еще, что у большинства мозгов не хватает это осознать. (…)
— А какая должна быть идея? — Удо поднял глаза на собеседника.
— Все очень просто, Гопак. Пекарь печет хлеб. Строитель строит дом. Солдат входит в город. Каждый на своем месте делает то, что должен. Мы забираем чужое по праву сильного, и не надо этого стесняться. Какая, к чертовой матери, Смута? Здесь не Юг, здесь никто не называет происходящее Смутой. Это война.
Попытки балансировать на грани, оставаясь хорошим в откровенно плохих ситуациях, герою не очень удаются – хотя надо признать, что в книге нет иллюзий: всех, кто пытался оставаться хорошим, это не спасает.
По мере развития сюжета ты постоянно ждешь, что герою все-таки придется совершить какой-то уж совсем ужасный нравственный выбор, который покажет бездны его деградации. Но нет, финал иной, но это как раз тот редкий (для автора рецензии) случай, когда спойлерить не хочется. Чем завершилась попытка Гопака решить свое уравнение в пользу сына, лучше прочитать самостоятельно.
А грустная эта книга потому, что очень ясно показывает: люди в целом не слишком дурные – даже среди идейных командиров героя практически нет откровенных монстров, и изменения, которые прослеживает автор в персонаже, не делают Гопака моральным уродом и чудовищем. Лишь заставляют принимать реалии войны как норму и в эту норму спокойно вписываться, не ощущая себя случайно оказавшимся в ненормальной ситуации инородным элементом.
Война, которая большую часть книги остается где-то за кадром, ограничивает картину мира попавших в ее жернова людей даже не правдой «своей» стороны конфликта, а мельче – рамками своего небольшого отряда, так что за этой маленькой зоной интересов теряется весь остальной мир с его законами, нормами, ценностями, твоими прежними целями и твоей идентичностью.
На Севере, Тапок, главная задача не денег нарубить. Ошибка. Главная задача — выжить. А чтобы выжить, надо всегда помнить: нет среди северян друзей. Нет нейтральных. Враги. И удержать их может только страх. Наша сила и наша ненависть.
А за реальный ужас «большой» войны в тексте отвечает эпизодический персонаж Пауль Смоляр – тот самый сын соседа, который завербовался в снайперы из-за хорошего разряда по стрельбе, желая заработать денег и уехать в город, подальше от неприятного папаши. Сначала именно Пауль подает герою идею податься в рекруты. Потом они встречаются случайно где-то в прифронтовой зоне, и Уго удивляется тому, что Пауль совсем не похож на прежнего общительного паренька, радующегося встречам с земляком, – молчит, отводит пустой взгляд.
И наконец мы встречаем Пауля в эпилоге, после перемирия, в том же баре, где когда-то пили пиво и обсуждали новости герои. В город он так и не съехал.
«Стыдись, Веля, — укоризненно покачал головой почтмейстер и отвернулся. Как раз чтобы увидеть сквозь оконное стекло, как налетевший ветер играет пустыми рукавами Пауля»
