«Кусай меня сильнее, Носферату»: рассказываем, как «лучший фильм ужасов года» по-новому сексуализирует вампиров

Рождественские чудеса – сколько фильмов уже об этом? Кажется, сняли все, что возможно. Но страшную «рождественскую сказку» решил снять Роберт Эггерс (ответственный, в первую очередь, за «Маяк» с Робертом Паттинсоном и Уиллемом Дефо). Его история – о вымышленном германском городе, в который в канун праздников приходят чума и смерть. Нет, это не фильм о карантине и чудесном исцелении. Это новый «Носферату» – ремейк классической ленты «Носферату, симфония ужаса». История, снятая в 1922 г. под впечатлением от книги Брэма Стокера, теперь пугает еще сильнее – Эггерс постарался сохранить сюжет, но добавил больше жути и сексуальных метаний.

«Обновление классического ужаса»; «Исключительно красивый, мрачный фильм»; «Атмосфера нарастающего ужаса»; «Новая жемчужина жанра»; «Победитель 2024 г. в номинации самого пугающего фильма ужасов» – так пишут о новом «Носферату» заграничные критики. Им фильм показали раньше – 2 декабря в Берлине. В прокат он вышел 25 декабря (в США, Канаде и Франции), в остальных странах, в т.ч. в странах СНГ, показы начнутся в первых числах января. В России проката нет, но фильм уже можно посмотреть онлайн с многоголосой русской озвучкой. 

Интересно, отчего прокат начали в Рождество – все же это не праздничная тема. В фильме Рождество упоминается, но в сюжете значимой роли не играет. С таким же успехом действие могло разворачиваться весной или летом. Можно, конечно, усмотреть религиозный посыл, но, учитывая остальные темы «Носферату», это сомнительно. 

Вспомним сначала неповторимый и вечно живой оригинал. «Носферату, симфония ужаса» – немое кино, снятое немецким режиссером Фридрихом Вильгельмом Мурнау в 1922 г. По факту это очень вольная экранизация «Дракулы» Брэма Стокера. В 1922 г. «Носферату» можно было назвать самым страшным кино в истории. Загримированный Макс Шрек (граф Орлок, он же Дракула) доводил несчастных зрителей до обморока и истерических припадков прямо в кинозале. Правда, вдове Стокера фильм не понравился. Даже поменяв имена героев и место действия, Мурнау не смог обойти авторские права. Вдова Стокера выиграла суд, и все копии «Носферату» обязали уничтожить. К счастью, несколько копий все же сохранилось. Из фильма 1922 г. вышел весь жанр вампирского кино. Многие мифы о вампирах (в том числе миф о том, что солнечный свет их убивает) пошли из ленты Мурнау. Пошли слухи и о Максе Шреке – якобы он был настоящим вампиром, эта теория стала настолько популярной, что о ней сняли отдельный фильм. Замахиваясь на «святое», Роберт Эггерс очень рисковал. Как снять так, чтобы заинтересовать новых зрителей и завоевать поклонников оригинала?

Сюжет 2024 г. во многом повторяет сюжет 1922 г. (который не все знают по причине его старости). Вместо Макса Шрека тут блистает Билл Скарсгард – страшное нечто с длинными когтями и следами разложения. Он хочет обладать любимой женщиной, а она, как ни пытается, не может этому противостоять. 

Элен (Лили-Роуз Депп) в юности мучилась от одиночества. Поэтому она раскопала способ найти себе, скажем так, приятеля. Забыв о возможных последствиях, девушка призвала с того света графа Орлока, его дух возвратился в разлагающееся тело, он стал вампиром и обрел потусторонние силы (например, он умеет управлять чумными крысами). Граф Орлок потребовал от Элен клятву вечной верности, которую она с радостью дала, уверенная, что это существо сделает ее счастливой. Увы, но скоро Элен об этом пожалела. Граф Орлок совратил ее, а девушка воображала, что это и есть любовь. Став взрослее, она поняла, что обесчещена и перестала пускать к себе Орлока (а он не может быть с ней против ее воли). Граф-вампир возвратился в свою резиденцию в Трансильвании, а Элен влюбилась и вышла замуж за молодого и красивого Томаса Хуттера. 

Но брак не спас Элен от видений и меланхолии (так близкие называют ее одержимость «ночными фантазиями»). Она по-прежнему слышит зов графа Орлока, который напоминает ей, что она – его невеста и любовница. Узнав, что Элен вышла замуж, граф-вампир совместно со своим слугой в Висборге решает заманить ее мужа в Трансильванию и расправиться с ним. Дело в том, что Томас Хуттер беден и ищет работу. Нужный человек предлагает ему поработать агентом по недвижимости – богатый клиент живет в другой стране и просит приехать в его поместье, чтобы подписать документы. Дальнейший сюжет угадать легко – Томас оказывается в замке Дракулы/графа Орлока, который только изображает, что покупает недвижимость, а в действительности хочет завладеть его женой. 

Стоит отдать должное Роберту Эггерсу – он с уважением отнесся к классике кинематографа, большинство деталей перекочевали в современную ленту из 1922 г. Но, следуя так скрупулезно духу оригинала, он не отказался от нововведений, что сделали его «Носферату» страшнее и на уровне бессознательного омерзительнее. Это ужасы, которые прекрасно обошлись без приевшихся скримеров и пугающих звуков. «Носферату» пугает темной атмосферой с привкусом клаустрофобии. Эггерс не побоялся взять и классические приемы из других фильмов жанра – например, одержимость Элен схожа с дьявольским безумием девочки из «Изгоняющего дьявола». Кажется, что «Носферату» Эггерс снимал в лучшую эпоху для киноужасов, когда пугали тенями, шорохами и странностями человеческого тела. 

Любимая героиня Эггерса – конечно, Элен. Фильм спрашивает – отчего она стала возлюбленной ужасного вампира? И позже он же отвечает – Элен привлекает вампира сексуальностью, даром что скрытой за тысячей длинных юбок. Элен тоже влечет к Орлоку, и дело не в его магической силе. Вампиризм в «Носферату» тесно связан с сексуальным удовольствием. Жертвы вампира (он, впрочем, тоже) испытывают что-то похожее на оргазм. Элен хочет снова пережить этот сексуальный опыт. На время муж заменяет ей графа Орлока (но позже она признается, что он, Томас, не может ее удовлетворить). Но стоит мужу уехать, как ее снова начинают терзать ведения о бывшем любовнике, который, пуская ей кровь, доставлял ей наслаждение. 

Сексуальность в фильме вообще имеет нотки чего-то нездорового. С одной стороны, она подается как неизбежная одержимость, которой невозможно противостоять. Так, влюбленный муж, желая пережить еще один оргазм с женой, вторгается в ее склеп и буквально совершает акт с охладевшим трупом. С другой же стороны, женская сексуальность подавляется. Намеками Эггерс показывает, как женские желания (здесь трансформированные в истерию и безумие словно по психиатрической методичке 19 века) не только не удовлетворяются, но и считаются чем-то неправильным. Элен не может удовлетворить себя «законным путем» – ну вот не получается такой страсти с мужем (разве что ближе к концу ленты). С графом Орлоком она тоже не может быть. Интереснее всего то, что Элен не беспокоит, что она спала с ожившим трупом, который пил ее кровь. Важнее то, что он ее «обесчестил». Она разорвала эту связь, потому что ее отец узнал, что она непонятно с кем лишилась девственности. А если бы не узнал, возможно, Элен бы осталась любовницей Орлока и не искала бы, как «прилично» удовлетворять свою чувственность. 

Носферату приносит с собой в Висборг эпидемию чумы. Кровососущие крысы нападают на людей, люди заражаются и быстро умирают. Орлок является к Элен и предлагает ей сделку – либо она возвращается к нему через три ночи, либо ее близкие и родной город погибают от чумы. Окружающие Элен мужчины решают устроить охоту на вампира, выследить его и сжечь его гроб, чтобы он с рассветом не мог вернуться в него и сгорел на солнечных лучах. Но, поскольку фильм об Элен, она одна может остановить Орлока – он словно бы проекция ее тайных желаний, которые стали известны другим, и лишь она способна совладать с ними и уничтожить страшный образ, порожденный ее фантазиями. Пуская зараженных крыс в обреченный город, Эггерс сравнивает жажду любви/секса с переживанием смерти, которая тут рассматривается с чувственной стороны. Глазами Элен мы наблюдаем, как очередная жертва (уже не Орлока, а его крыс) чувственно стонет, словно получая удовольствие от новых кровоточащих ран. И зритель не понимает, действительно ли эти твари на всех насылают чувственный морок или это восприятие Элен. Впрочем, в сцене, где Орлок нападает на ее мужа Томаса и пьет его кровь, самой Элен нет – а двусмысленность положения есть. Это, возможно, идеальное воплощение французской фразы «оргазм – это la petite mort (маленькая смерть)». 

Нужно отметить старания Лили-Роуз Депп, которая замечательно отыгрывает благопристойность, а после – безумие. Она очень пугает приступами и некой темнотой, что кроется в ее глазах. Ее хорошо дополняют Николас Холт (муж Элен), Аарон Тейлор-Джонсон (опекун Элен) и Уиллем Дефо (профессор фон Франц, который лечит Элен). Но лучше всего она смотрится близ Билла Скарсгарда. Он не столь сверхъестественно жуток, как герой Макса Шрека в фильме 1922 г., но вызывает страх только своим присутствием. В сценах Носферату и Элен много готического романтизма. В финале искренне болеешь за эту пару – их темные стороны болезненно дополняют друг друга. Так Эггерс позволяет своему зрителю подпасть под пугающее обаяние зла. 

«Носферату» – это интеллектуальный фильм ужасов, он будет близок зрителю, что ценит вязкую атмосферу и скримерам предпочитает игру с тенями. Эггерс не соперничает с фильмом Фридриха Мурнау, он берет его как источник вдохновения, многое заимствует в итоге – но и переосмысляет это. Мрачный романтизм «Носферату» одновременно ужасает и очаровывает. В каком-то смысле в линии Элен и графа Орлока больше любви, чем во многих мелодрамах. А любовь бывает разной – и больной, как у Эггерса.