Только очень далекий от политики человек в последние месяцы не задумывался о конце света. Но не все владеют терминологией, чтобы правильно обсуждать этот актуальный вопрос. Попробуем разобраться, какие вестники Апокалипсиса посетили нас в последние месяцы, чем отличается Апокалипсис от Армагеддона и должны ли защитники духовных скреп оттягивать или приближать наступление Судного дня?
Главным всадником Апокалипсиса, видимо, следует считать назначенного командующим объединенной российской группировкой войск на Украине генерала Сергея Суровкина, за свои предыдущие боевые заслуги в Сирии получившего от коллег прозвище «Генерал Армагеддон». По поводу прозвища государственные СМИ уверяют, что дано оно было за его решительность и нестандартный подход – и в настоящем связывают эти качества с тем, что, благодаря Суровикину, «Конец света на Украине постепенно наступает. В прямом смысле» (такой фразой «Вечерняя Москва» прозрачно намекает на уничтожение украинской энергосистемы). Действительно, в массовом сознании слово «Армагеддон» прочно связано с какой-то глобальной катастрофой, уничтожающей если не все живое вообще, то хотя бы максимум живого и неживого на отдельно взятой территории. В этом смысле не очень понятно, почему прозвище предлагается воспринимать позитивно, и насколько нестандартным подходом для военачальника является уничтожение жизни на планете или даже в отдельных регионах.
При этом «исконное» значение слова «Армагеддон» куда ближе не только профессии Суровикина, но и территориям, на которых генерал его получил. Это не катастрофа, а равнина, ставшая полем битвы. И находится она, предположительно, на Ближнем Востоке, только не в Сирии, а на территории Израиля, – чаще всего это слово относят к холму и древнему городу Мегиддон километрах в 30 от Хайфы. Близ Мегиддона, действительно, происходили разнообразные сражения, значимые для людей древнего мира: египтяне здесь разбили князей Ханаана, потом другой фараон справился с войсками иудейского царя Иосии, и еще много кто воевал – например, Наполеон нанес поражение силам Османской империи. Но прославилась долина Мегиддо не этим (мало ли в мире полей, на которых кто-то кого-то убивал), а тем, что попала в книгу «Откровение» апостола Иоанна Богослова – последний и самый загадочный текст, включенный в корпус книг Нового Завета.
И вот здесь мы переходим к Апокалипсису – именно так звучит по-гречески слово «Откровение», которым апостол начал рассказ о своих таинственных видениях: «Откровение Иисуса Христа, которое дал Ему Бог, чтобы показать рабам Своим, чему надлежит быть вскоре…». Пересказывать содержание Апокалипсиса – дело непростое, потому что текст этот, как и положено записям видений, темен, странен, полон непонятных образов, отсылок к тем или иным событиям первого века нашей эры и древним ветхозаветным пророчествам. Но общий смысл, конечно, известен всем, потому что слово «Апокалипсис» вместе с описанными в книге «числом зверя» и «Антихристом» тоже давно стало частью массовой культуры. Им-то как раз и обозначают событие, которым все закончится. Вообще все.
В книге «Откровение» 22 главы и описан, хотя и очень туманно, довольно большой временной промежуток, в ходе которого происходят всякие эпохальные события, куда более продолжительные, чем ядерный взрыв. Так вот, возвращаясь к Армагеддону: это место упоминается в 16-й главе, где семь ангелов поочередно выливают на землю «чаши гнева Божьего», от чего на земле происходят всякие несчастья и катаклизмы:
«И видел я выходящих из уст дракона и из уст зверя и из уст лжепророка трех духов нечистых, подобных жабам:
это - бесовские духи, творящие знамения; они выходят к царям земли всей вселенной, чтобы собрать их на брань в оный великий день Бога Вседержителя.
Се, иду как тать: блажен бодрствующий и хранящий одежду свою, чтобы не ходить ему нагим и чтобы не увидели срамоты его
И он собрал их на место, называемое по-еврейски Армагеддон»
О чем здесь речь вообще, что за жабообразные духи и кто кого куда собрал? Если кратко, это трактуется так: на место последней битвы нечистые духи собирают земных царей, чтобы выступить против Христа и «бодрствующих» людей, которые не повелись на призывы злых духов и остались на стороне добра.
Интересно, конечно, на чьей стороне в этой битве добра со злом воюет «Генерал Армагеддон» в соответствии с прозвищем. Может быть, предполагается, что генерал на стороне «армии Христа», ведь нам постоянно в разных вариациях озвучивается идея, что, воюя с Украиной, Россия на самом деле сражается с силами зла за сохранение неких «духовных ценностей», а зампред Совета безопасности России недавно даже уточнил, что цель военных действий – «остановить верховного властелина ада»?
В поддержку этой версии недавно высказался и человек, которому по должности положено разбираться в вопросах про борьбу с адскими силами, – патриарх Кирилл. Открывая съезд Всемирного русского народного собора, патриарх произнес речь, звучавшую не так загадочно, как пост Дмитрия Медведева про Иблиса, но по содержанию интригующую.
Привычный рассказ о том, как секулярная западная культура ограничивает права верующих (мы недавно писали о посвященной этой идее пресс-конференции с участием Владимира Легойды), и об ужасах глобализации сперва более-менее предсказуемо привел патриарха к тому, что зловещий глобализм способствует появлению Антихриста (ведь без глобализации экономики и культуры «не появится некто, кто будет претендовать на глобальную власть и с именем которого будет связан конец света»).
Эта идея не нова: в Откровении Иоанна Богослова говорится о приходе в последние времена некоего зловещего персонажа, который заставит все народы поклоняться себе, а не Богу соблазнит их ложными чудесами (то есть такими, источником которых будет дьявол), а также «сделает то, что всем, малым и великим, богатым и нищим, свободным и рабам, положено будет начертание на правую руку их или на чело их, и что никому нельзя будет ни покупать, ни продавать, кроме того, кто имеет это начертание, или имя зверя, или число имени его» (если вы до сих пор не знали, откуда брались страшилки об ИНН и биометрических паспортах, а также волна истерии по поводу антиковидных штрих-кодов, выдающихся только тем, кто привился вакциной с чипом Билла Гейтса, то теперь будете знать). Благодаря этим строкам пророчества особо опасающиеся Антихриста люди видят в перспективах создания единого экономического пространства приближение тех самых последних времен.
Далее патриарх пришел к неожиданному продолжению: оказывается, стремящийся разрушить традиционные ценности глобализм избрал своим орудием борьбу «всевозможных меньшинств, как правило, отрицающих традиционные ценности, против большинства». Критикуя поддержку ценностей меньшинств, глава РПЦ отчего-то забыл, что христиане тоже исторически были гонимым меньшинством, и, более того, именно за счет победы ценностей этого меньшинства в Европе постепенно сложились представления о том, что у людей есть права на жизнь и уважение просто потому, что они люди – даже если они не вписываются в стандарты.
Но финал оказался еще интереснее: поскольку Россия избрала тернистый путь ответа на вызовы глобализма, от того, «насколько твердо мы будем стоять в истине», будет зависеть будущее человеческой цивилизации. Слова апостола Павла о том, что наша борьба направлена «против мироправителей тьмы века сего, против духов злобы поднебесной» сегодня обретают видимое выражение, но «покуда будет наше отечество вот этим островом свободы, будет и у остального мира некий знак надежды на возможность изменить течение истории и предотвратить глобальный апокалиптический конец».
Таким образом, мы узнали, что Россия действительно борется с бесовскими полчищами, предотвращая Апокалипсис, – в том числе и силами генерала Суровикина на новых равнинах Армагеддона.
Красивая картина, только она немного не вписывается в традиционные христианские трактовки «Откровения» Иоанна Богослова. Дело в том, что христианским толкователям Священного Писания, в отличие от первых лиц нашего государства, почему-то не приходило в голову, что судьба мироздания действительно однажды решится на полях сражения с сатаной силой оружия: обычно они говорили о духовной победе праведников (и даже о том, что их духовной победой станет их мученическая гибель от рук сил гонителей). Иногда слова о грядущей битве объясняются так, что земные цари под властью Антихриста в безумии начнут истреблять друг друга, и лишь немногие христиане удержатся от этого безобразия и узнают Христа, который вновь придет в мир. Как ни крути, получается, что у «царей земли», планирующих воевать, роль какая-то сомнительная: они не то планируют биться между собой, не то вообще с Богом воевать собираются. (Заметьте, кстати, что про мудрого царя, успевшего нанести упреждающий удар по силам Антихриста, ничего в Откровении не говорится).
Насчет конца света, в общем-то, тоже непонятно, каким образом России удастся спасти от него мир, если конец предсказан, и почему, с точки зрения патриарха, надо это делать, если конец света – это второе пришествие Христа, после которого праведники получат новое небо и новую землю и войдут в удивительный Небесный Иерусалим? Ведь именно этими светлыми главами, вообще-то, заканчивается Апокалипсис Иоанна Богослова: там в конце все будет хорошо, гораздо лучше, чем в земной жизни, и именно поэтому христиане первого века, оптимистично трактуя слова про то, чему «надлежит быть вскоре», очень ждали конца света, вместе с которым закончатся гонения и все прочие тяготы жизни в античном мире. Лишь со временем, поняв, что так легко не отделаться, придется еще помучиться, христианская церковь стала как-то организовывать свое земное существование, и это постепенно привело к налаживанию отношений с государственными властями (а через много веков, отметим мы, к представлению некоторых церковных иерархов о том, что второе пришествие Христа хорошо бы и отложить).
Здесь можно объяснить, что патриарх в своей речи имел в виду Апокалипсис именно в том значении, какое приписала ему массовая культура – не финальное второе пришествие Христа, а предваряющие этот, только для праведников светлый, момент бедствия, катаклизмы и войны. Бедствия и катаклизмы пугают всех, даже праведников, не говоря уж о тех, кто не особенно надеется на что-то для себя хорошее в финале. Но в любом случае те, кто в буквальном смысле действует силой оружия, в христианской эсхатологии (учении о конце света) выступают как-то совсем не на стороне добра, а скорее на стороне Антихриста.
И главное, терпят поражение.